– Да.
– Отлично! – Ассаров повернулся и пошел по коридору.
Геннадий машинально помыл уже трижды вымытый стакан и проводил его долгим взглядом. Вот как тут что-то делать, когда все, абсолютно все давит на него?! Неужели это финал его истории?
Когда Ассаров свернул за угол, Геннадий снова посмотрел на вымытый им стакан, подумал, может, еще выпить воды; и тут в голову пришла мысль, прозвучавшая так ясно, словно произнесенные вслух слова: «Надо обязательно отомстить тем ублюдкам – Тетере и тому, другому. Потом времени может не быть».
Он стремительно пошел к лестнице и, перепрыгивая через две ступени, поднялся на четвертый этаж, где находилась оперативная служба. Бригаду Пантелея «курировал» недавно произведенный в майоры Борька Кулаков, у него можно получить нужную информацию о Тетере.
Кабинет, в котором заседали оперативники, был приоткрыт, и Геннадий пару раз стукнув костяшкой пальца, толкнул дверь и вошел.
Опера с любопытством взглянули на вошедшего. Два архара – подопечные Кулакова, тут же вернулись к утомительному печатанию на компьютерах – бюрократия так же сильно угнетала оперативников, как и следователей.
Фамилия Кулакова соответствовала его физической сущности – это был крупный мужчина, угрюмый, с мощными кулаками. Когда они сжимались, становилось больно даже от одной мысли, что можно получить такими кувалдами по физиономии. Но в обычной жизни Борька был добрым и веселым парнем. Они с Геннадием не считались близкими приятелями, но относились друг к другу с теплым участием.
– Приветствую оперативную гвардию! – чуть шутливо поднял ладонь Геннадий. – Всем здрасте!
– Здорово, коли не шутишь, – отозвался Кулаков. – Какими судьбами, Геннадий Андреевич? Неужто хочешь озадачить? Тогда не по адресу пришел – вы с Одоевой прикреплены к другой оперативной бригаде.
– Согласен с тобой, Боря. – Взяв за спинку стул с жестким сиденьем, Геннадий установил его перед столом, за которым восседал Кулаков, и медленно опустился на него. – Уф! Неужели старею? Немного попрыгал по этажам управления – и уже устал.
– Не юли, говори прямо, – с шутливой угрюмостью настаивал Кулаков.
– Буду говорить прямо. Помощь твоя требуется, дядя Боря. Вопрос, можно сказать, личный.
– Личный? Подожди-ка… – Кулаков выдвинул ящик из тумбочки стола, извлек лист с вычерченным от руки графиком, посмотрел на него. – Прием по личным вопросам я осуществляю по четвергам, с четырнадцати до восемнадцати ноль-ноль.
Архары Кулакова дружно прыснули, улыбнулся и Геннадий – что-то опера сегодня не в меру довольны собой, неужто какого-то важного злодея изловили? Они бывали веселы и радостны только после таких событий, в остальное время пребывали в мрачном напряжении – дел навалено на них много, а людей в бригаде мало – не хватает ни рук, ни ног, ни глаз.
Кулаков убрал листок с графиком обратно в ящик и смилостивился:
– Хорошо. Говори, что хотел.
– Ты же «опекаешь» авторитета Пантелея?
– Ха-ха. Слово какое придумал – опекаешь! Кто бы посторонний тебя услышал, бог весть что о нас подумал бы… Да, мы пасем его бригаду. Что, в какое-то твое дело затесались люди моего подопечного?
– Вроде того… – Геннадий замялся, не зная, как правильно сформулировать вопрос. – Есть у Пантелея браток в команде, погоняло у него Тетеря. Хотелось бы узнать его нормальное имя.