Сезон охоты на ментов

22
18
20
22
24
26
28
30

Шавка взвизгнула в ужасе и, скуля, унеслась под дом. Калитка открылась. Командир группы и Лиза вошли во двор. Из дома доносились ругань и грохот опрокидываемой мебели.

– Милиция, мамаша! – сурово обратился к испуганной хозяйке командир.

– …! – рыкнули из дома.

Грянули два выстрела: «Бах! Бах!» С хрустом и звоном вылетели стекла из рамы с той стороны. «Бах! Бах!»

– Тварь!

«Бах! Бах!»

– Перехватывай! Дворами уходит!

«Тра-та-та-та-та!» – сорвалась короткая автоматная очередь.

Хозяйка завизжала, приседая и хлопая себя по полным бедрам. Лиза напряглась – неужели упустили? Хвастуны! Тяжелый на подъем… А он вышиб гнилую раму – и был таков!

– Гольберг! Карташов! В обход! – Командир группы показал на соседний двор.

Оперативники, резво перепрыгнув через невысокий забор, помчались наперехват. С хрипом залаял цепной пес, кидаясь на непрошеных гостей, но те уже пропали за следующим забором.

Где-то далеко еще раз хлопнул выстрел.

Лиза вошла в разгромленную комнату. Хозяйка, причитая, материлась на оперативников.

– Что наделали, подонки, ублюдки!

– Ты потише! Устроила тут бандитский притон… – осадил ее уполномоченный.

Лиза увидела смятую постель на панцирной кровати, стол, заполненный неприбранной посудой с объедками, несколько пустых бутылок из-под дешевого крепленого вина, обрушенный на пол сервант, табуретки, раскиданные по углам, порванные занавески. Как же опера лоханулись? Скорее всего, «гость», услышав стук в калитку, улизнул из комнаты в коридорчик и затаился в нише с зимней одеждой. Когда его там «обнаружили», он атаковал – влепил одному, второму, обрушил сервант и скакнул в дальнюю спаленку, где вышиб оконце.

Лиза с сомнением смотрела на зияющий пролом. Чем это он? Неужто от страха ногой смог высадить? Феномен. А, нет, рама от старости сгнила, гвозди проржавели. Такое оконце и она смогла бы выдавить. Видимо, Гордей всегда имел его в виду на случай экстренного отхода. Надо было сюда кого-то тоже ставить.

На Лизу из бурьяна смотрел сердитый опер Потапенко, небрежно державший автомат в руках.

– Чем обрадуешь, Алеша?

– Повязали.