Вечером 19-го числа вернулся в деревню.
Маша как раз была у родителей. После разбирательства на выселках Митяй резко изменил свое отношение к жене, и она ни в чем не была ограничена. Увидев подарки, прослезилась:
— Саша! У меня никогда не было ничего подобного.
— Вот и носи, и пользуйся. Я предкам еще денег оставлю, так что будет потребность — бери сколько надо.
— Может, лучше на книжку положишь? У тебя у самого вся жизнь впереди.
— Себе я всегда заработаю.
Отцу и матери объявил, что послезавтра уезжает. Так что проводы, как это принято, надо готовить на завтра. И уточнил:
— Только позовите ближайших родственников, а не устраивайте гулянку на всю деревню.
Отец возразил:
— Но, Сань, такое невозможно! Как это — одних пригласить, других нет? А родня, почитай, вся деревня, кто-то каким-то родственником все одно приходится.
Александр махнул рукой:
— Ладно, поступай как знаешь. Я скоро вернусь.
Взяв велосипед, Калинин направился к дому Бородиной. Сегодня было прохладно. Тучи обложили округу, и на середине пути начал моросить дождь. Клавы на скамейке не было. Александр прошел через калитку, открыл дверь террасы. Там и застал хозяйку дома. И не одну, а с сожителем. Они перетаскивали какие-то мешки.
Калинин поздоровался:
— Добрый вечер!
Пастух из соседнего села ответил:
— Привет!
Взглянул на Клаву:
— А это еще что за крендель?
Сожитель Бородиной был слегка пьян.