Калинин рассказал все, что знал о Волочкове. Каким тот был умелым командиром, смелым бойцом, порядочным человеком.
Майор усмехнулся:
— С твоих слов получается, что сержант являл собою пример в службе!
— По большому счету так оно и было.
— А возможность его добровольного перехода к духам ты не допускаешь?
Александр ответил категорично:
— Нет! Раненым, бессильным захватить его могли. Но чтобы он сам к моджахедам переметнулся? Нет. Этого я не допускаю!
— И все же он исчез! Один из всего уничтоженного отделения!
— Я сказал, что сам бы он не сдался. Может, его раненым взяли?
Майор протянул Калинину пачку «Стюардессы»:
— Кури.
— У меня свои.
Александр закурил привезенную из Союза «Яву».
Гуреев же продолжил:
— Комиссия дивизии осмотрела кишлак. Вернее, сарай и место вокруг него, где и погибло отделение. Именно оттуда оно заметило появление духов и приняло бой, уничтожив десять моджахедов. Осмотрели также путь отхода банды по ущелью, до места ее подъема на хребет. И нигде, ни на одном камне не обнаружили ни капли крови. Согласись, если Волочков был ранен, он наверняка оставил бы след.
— Не скажите! Его могли тащить на плащ-палатке.
— Вряд ли в таком состоянии он был нужен душманам. Впрочем, и это не столь важно.
— А что же важно?
Гуреев выдержал паузу. Затем достал из сейфа какой-то документ. Протянул его старшему лейтенанту:
— Важно то, что произошло дальше, спустя неделю после боя в ущелье, и что отражено в этой сводке. Ознакомься.