Как проникнуть на охраняемую территорию жилого дома, увешанного по периметру камерами, не вызвав подозрений? Надо каким-то волшебным способом оказаться в квартире немца.
Покрутившись возле ограды и заодно потихоньку справив нужду на кактус, Голицын вернулся к группе с неутешительными новостями: «охраняется капитально». Кроме камер, датчики движения. В небольшом садике с другой стороны дома, недалеко от бассейна, еще один расслабленный охранник в будке. С ним две овчарки.
Кому-то пришлось унять жажду допроса, кому-то – жажду мести и подумать над другими возможными способами пересечься во времени и пространстве.
…Они подрезали его прямо на дороге и получили удар бампером в заднюю фару. Первой вылетела из салона Герда в темных очках, а за ней Голицын и Диденко. Вид женщины всегда расслабляет мужиков на дороге. Все трое с озабоченным видом стали осматривать цветную крошку на асфальте – остатки заднего левого глаза автомобильчика.
Кастани тоже вылез. Он был в праведном гневе, но человек, нарушивший правила, оставался сидеть за рулем «Гольфа». Он не придал значения тому, что пассажиры вышли, а водитель остался сидеть. Обычно все с точностью до наоборот. Первым с места срывает водителя, а потом уже и остальные начинают понимать, что к чему.
Он вылез и распрямил конечности. Высокий, под метр девяносто, загорелый, худощавый, с лицом бегуна-марафонца, истязающего себя тренировками и соревнованиями. Его голос – мягкий певучий тембр – трепетал в воздухе:
– Ваш водитель совсем без мозгов?
Вопрос поняла только Герда, так как он говорил на немецком, но по большому счету его бла-бла-бла никого не интересовали. Бойцы прекрасно понимали, что перед ними ветеран боевых действий, который, возможно, рискнул ради заработка не только сдать своих братьев и сестер по оружию, но и оказаться в той колонне, чтобы отвести от себя любые подозрения.
Только после того, как Голицын неожиданно сместился и упер объекту в ребра ствол пистолета, а Герда попросила у него по-немецки не дергаться и сесть на заднее сиденье, Кастани понял, что попал.
– Я не понимаю, вы кто такие, что вам нужно… Я советник президента Албании. У меня есть удостоверение!
– Заткнись, – сказал ему садящийся за руль Диденко, не оборачиваясь.
Нахрапистый интернационал заставил Кастани задуматься над случившимся. Наличие у людей оружия не вызывало никаких положительных эмоций.
Когда садились в машину, Герда поморщилась от боли, так как, хлопая дверцей, невольно разбередила рану на груди.
– Где болит? – спросил Пауль на родном для них с Гердой языке.
– Потухни, – посоветовала она, застегивая на нем наручники и продолжая краснеть и морщиться от боли.
– Очень больно? – не унимался Кастани. – Куда вы меня везете?
Машина действительно тронулась. Следом за ними поехал и RAV, за руль которого сел Кэп.
Самым безопасным местом для допросов была, конечно, яхта, но так как в порту они не могли останавливаться, дабы их очередное прибытие не стало для желающей отомстить албанской мафии настоящим подарком, им пришлось встать на якорь в отдалении от портового и туристического центра, а связь с берегом поддерживать с помощью все тех же надувных лодок.
Поскольку контролирующие его поведение люди молчали, а в бок продолжало упирать дуло пистолета, немец стал очень сильно беспокоиться за собственную жизнь. Его соотечественница и русские братки похищают его посреди городского шоссе!
Магазины, офисы и жилые многоэтажные дома вскоре остались позади, и они понеслись по извилистой дороге вдоль побережья. С одной стороны плюхало море, с другой – возносились в бесконечное небо растущие прямо на камнях сосны. Метров через пятьсот дорога уйдет в глубь побережья, и начнется небольшой поселок.