Водоворот

Она выгнула спину и снова поцеловала его, на этот раз более страстно. Оба поняли, что больше не надо слов.

3 ИЮНЯ, НЬЯНГА, ЧЕРНЫЙ ПРИГОРОД КЕЙПТАУНА, ЮАР

Эндрю Себе стоял среди других черных африканцев, охваченных страхом и волнением в ожидании своей очереди на полицейском кордоне. Сначала он был спокоен, но вдруг почувствовал, как ноги его начинают дрожать, и усилием воли заставил себя успокоиться: ему никак нельзя выдать свой страх. Полицейские чуют страх за версту.

Очередь потихоньку продвигалась: вот еще несколько человек прошли в узкий проход, оставленный между двумя перегородившими дорогу бронетранспортерами. По обе стороны от них расположились полицейские, из-под козырьков форменных фуражек наблюдая за происходящим. У одних в руках были гранаты со слезоточивым газом, другие поигрывали кнутами, третьи держали полицейские карабины. Солдаты в касках дежурили возле водяной пушки, установленной на бронетранспортере.

Сотни мужчин и женщин, некоторые в помятых костюмах и платьях, другие в вылинявших и покрытых пятнами комбинезонах, заполняли узкие проходы между домами черного пригорода Ньянга. Все они пропустили свои автобусы до Кейптауна, пока полицейские тщательно проверяли паспорта и разрешения на работу в белых кварталах. Они уже опоздали на работу, и теперь их вечно недовольные и придирчивые хозяева вычтут за это из их и без того скудной зарплаты. Однако все старательно скрывали свое раздражение. Неважно, что в Претории и Кейптауне подули ветры перемен — полиция по-прежнему жестоко обходилась с теми, кого подозревали в нарушении законности и порядка.

Очередь продвинулась еще на дюйм.

— Ты! Иди сюда! — Один из проверявших документы полисменов помахал Эндрю Себе.

Сердце его ушло в пятки; нетвердой походкой Себе подошел к полисмену и протянул замусоленный паспорт вместе с поддельным удостоверением о праве на работу, которое специально приберегал для подобного случая.

Он слышал, как шелестели страницы, когда полицейский бегло просматривал документы.

— Идешь на винодельню дю Плесси? В горах у реки Хекс?

— Так точно, baas. — Не поднимая глаз от земли, Себе старался говорить почтительным, почти благоговейным голосом, который всегда так презирал.

— Время сбора урожая уже прошло. Зачем ты им понадобился?

Хотя было no-утреннему свежо, Себе почувствовал, что покрывается потом. Господи! Неужели они догадываются, кто он на самом деле? Он быстро взглянул на полицейского, устроившего ему допрос, и немного успокоился: скорее всего, в полицейском говорит не подозрительность, а любопытство.

— Точно не знаю, baas. На бирже труда мне сказали, что им требуется землекоп.

Полисмен коротко кивнул и возвратил бумаги.

— Хорошо. Тогда можешь идти.

Себе аккуратно сложил документы и пошел прочь, вознося хвалы Богу, — его произнесенную вполголоса молитву заглушил звук самолета Южноафриканской авиакомпании, заходящего на посадку на аэродром всего в миле отсюда.

Прищурившись, полицейский наблюдал, как молодой африканец, которого он только что допрашивал, присоединился к толпе других черных, ожидавших автобус. Затем подошел к своему автомобилю без опознавательных знаков и снял трубку телефона, вмонтированного в приборный щиток. Не отрывая глаз от Себе, он набрал кодовый номер, полученный во время инструктажа накануне вечером.

На другом конце провода ответили после первого же звонка:

— Слушаю.

Мягкий, любезный тон говорящего почему-то привел полицейского в трепет. Эти ребята из разведки умудрялись говорить так, что самые простые слова таили в себе угрозу. Полицейский принялся за доклад, желая как можно скорее отделаться и повесить трубку.