Вокруг Мартьянова-Жобера собралась сплошь элита. Чуть поодаль стояла четверка самых, пожалуй, заинтересованных лиц во главе с Болотиным. Мартьянов не видит генерала или не узнает, а вот сам Болотин сверлит его глазами.
Уйма народа. Частокол. Не протолкнуться.
«С4», этот предшественник «Грозы» с инициалами «ВМ» на обратной стороне рычага заряжания, привычно вписался в ладонь.
Сбалансирован ли стреляющий портсигар? Один патрон, но он – цена задания или цена жизни. В этом пистолете целых два патрона.
Лугано прижал руку к бедру, чтобы никто, даже случайно, не смог выбить его. Он не мог промахнуться с пяти метров, найдя брешь в людском частоколе.
Вадим Мартьянов, отвечая на чей-то вопрос, неожиданно нахмурился. Повел головой в одну сторону, в другую. Он увидел и узнал генерала Болотина... но словно отмахнулся от него. Им завладело тягостное чувство другого чужого взгляда. И снова он отмахнулся, в этот раз в ответ на чей-то вопрос: «С вами все в порядке?» Да. Не считая того, что кто-то сверлил его взглядом. Вот глаза этого... даже не человека, а дежавю, которое Вадим пережил по меньшей мере два раза. И во взгляде его не растерянность, как при их первой встрече, а уверенность. Все это время он стремился к истине, и наконец познал ее. Вместе с Николь Лаббе. Почему она здесь, зачем? И Вадим понял все. Он потерпел поражение сразу на всех фронтах...
Виктор Лугано стрелял наверняка. Первый выстрел – в правое подреберье, второй – в левое. Пули поразили печень и селезенку. Два мощных фонтана крови забили внутри тела Мартьянова, и он, рухнув на колени, потерял сознание.
Лугано не слышал, как кто-то громко сказал: «Он умер»; другой женский голос выкрикнул: «Моему отцу плохо! Вызовите «Скорую!» Он шел к выходу, увлекая за собой Николь.
Николь Лаббе была сильной женщиной. Однажды она видела смерть сразу трех человек, а смерть одного не произвела на нее особого впечатления. Это с прикидкой на то, что она желала смерти Жобера.
Они вышли из замка до того, как полиция перекрыла выход.
– Ну вот, теперь у тебя развязаны руки.
– Да, – подтвердила Николь. – Сегодня же займусь оформлением для вывоза коллекции в Тунис. Знаешь, меня не покидает чувство, что это уникальное собрание ценных предметов было частью моего музея, и вот они возвращаются.
«Что верно, то верно, – мысленно ответил ей Лугано. – Но теперь место им не в темном хранилище, а в светлом зале».
– Кстати, ты так и не выдвинул свои требования.
– Ну, требования – это сильно сказано. Если ты не против, я заберу себе копии, перечисленные в таможенной декларации. Уверен, Жобер так и не распаковал их.
– Копии? – Удивлению Николь не было предела. – Кому нужны копии! Ты мог бы потребовать и оригиналы... Но я ловлю тебя на слове.
Примечания
1
Российская академия наук; до декабря 1991 года – Академия наук СССР.
ebooksa