Глава 8 Заокеанское «торнадо»
Экстренный вызов в Москву непосредственно «на ковер» к самому директору ФСБ вызвал у Бориса Максимовича Полевого легкое замешательство.
Год назад полковник, как один из лучших специалистов в области противодиверсионных действий, был направлен в Новоморск для обеспечения безопасности строительства газопровода по дну Черного моря в Турцию. До сих пор строительство шло запланированными темпами, оперативная бригада работала в обычном режиме, тщательно отслеживая возможные варианты нападения террористов. Но ничего существенного обнаружить пока не удавалось, всякую мелочовку в виде кражи металла и стройматериалов без сожаления отдавали коллегам из МВД.
Экстренный вызов в «контору», да еще к Самому, был чем-то выходящим за рамки обычной службы.
Сидя на заднем сиденье служебной «Волги», по дороге от дома до военного аэродрома, расположенного за городом, Полевой пытался прокачать ситуацию. Но из той информации, что имел, полковник ничего толкового выудить не мог. Единственное, более или менее тянущее на рабочую версию, — какой-то прошлый грех, который недоброжелатели благодаря подковерным интригам раздули до масштабов вселенской катастрофы, и теперь, в лучшем случае, его ждет увольнение, а в худшем — суд и длительный тюремный срок. Только и эта версия была шита белыми нитками. Если бы увольняли, то вызвали не к директору ФСБ, а максимум к начальнику управления. А если бы грозил арест (заключение под стражу), то легко бы это проделали на месте.
Но и эта версия — полная чушь, так как никаких грехов за собой полковник Полевой не помнил. И не потому, что был Борис Максимович праведником, просто специфика службы была такая, что ни профилонить, ни допустить брак было просто невозможно.
Это сразу же отзывалось террористическим актом и десятками, а может, и сотнями безвинных человеческих жизней. Да и наказание после этого следовало сразу.
Так ничего не придумав, Полевой перебрался из тесного салона «ГАЗ-31» в просторный транспортный отсек «АН-12».
Вместе с ним летела группа летчиков, направляющихся в Жуковский за парой «бортов», проходивших там модернизацию.
Летчики держались в компании старшего офицера госбезопасности подчеркнуто вежливо и отчужденно, на что Борис Максимович не особо реагировал, погруженный в собственные мысли, вновь и вновь в голове выискивая возможные огрехи на месте его теперешней службы. Если брать по большому счету, то действительно можно найти к чему прицепиться, но опять же это не повод, чтобы «на ковер» вызывал Сам.
«Остается только одно, — решил Полевой, устав опутывать свой мозг логическими цепями, — вызывают, чтобы направить на новый участок борьбы с террористами».
Но и эта версия не выдерживала никакой критики — для того чтобы получить новый фронт работы, нужно сдать старый.
От своих тяжелых дум полковник отвлекся только после того, как транспортник стал снижаться, заходя на посадку.
Прямо на взлетной полосе Полевого встречал личный референт директора ФСБ, приехавший на черном «триста двадцатом» «Мерседесе» с тонированными стеклами и синими мигалками.
Судя по тому, что референт был излишне предупредителен и заискивающе вежлив, Борис Максимович с легкой душой сделал вывод: увольнять или репрессировать его пока не собираются.
Погода в Подмосковье встретила полковника неприветливо, с черного ночного неба, как из рваного мешка, сыпались крупные мокрые снежинки, обильно налипая на лобовое стекло «Мерседеса», и водителю приходилось то и дело включать «дворники». Референт с лицом каменного истукана смотрел сквозь мельтешащие щетки «дворников», а Полевой пытался через боковое стекло разглядеть мелькающий за окном пейзаж. Но вскоре быстро стемнело, и, кроме верхушек сосен, ничего не было видно.
Вечерняя Москва встретила гостя с юга морем электрических огней и обычными в это время бесконечными пробками.
— Давай, Сэмэн, врубай мигалку и чеши внаглую. Время дороже баксов, — коротко распорядился референт.
Отбрасывая по сторонам синие сполохи, автомобиль выехал на встречную полосу и с завыванием понесся в сторону центра столицы. Уже через полчаса машина обогнула Лубянскую площадь и въехала в боковые ворота громады главной штаб-квартиры ФСБ.
Еще через пять минут Полевой входил в кабинет главы российской госбезопасности. На директоре, как всегда, был с иголочки элегантный костюм стального цвета и галстук в тон глаз.