Между первым и вторым этажами шел магистральный газовый трубопровод. Чтобы дотянуться хотя бы до него, Антону требовалось отвоевать у гравитации около полутора метров. Постояв некоторое время, он двинулся в сторону рюмочной, расположенной в двух кварталах от дома.
Это заведение не имело названия и пользовалось популярностью среди местного населения из-за относительной дешевизны продаваемого здесь сомнительного качества спиртного.
Антон еще не успел приблизиться к входу, как наперерез ему из темноты вышел одетый в лохмотья и изрядно помятый местный житель с синяком под глазом.
– Браток, помоги чуток, рубля не хватает, – держась на всякий случай на расстоянии, жалобно прошамкал он, покосившись еще на двоих ничем не отличающихся от него мужичков, обсасывающих одну бутылку пива на всех.
– Похмелиться хочешь? – дружелюбно улыбнулся Антон. – Давайте сначала вы мне поможете, а я вам на три пузыря денег дам.
Собутыльники мужика, насторожившись, подошли ближе.
– А что делать надо? – спросил один из них, рослый бородач. – Небось мертвеца вытащить откуда-нибудь?
– Почему так решили? – удивился Антон.
– Да кто среди ночи что-нибудь лучше предложит нашему брату, – вступил в разговор третий алкоголик. У него сильно слезились глаза, и он то и дело вытирал их грязным рукавом пиджака.
– Нет, – Антон усмехнулся. – Трупы мне вытаскивать не надо. Я ключи дома оставил, а дверь захлопнул, когда мусор выносил. На балкон подсадите, я на втором этаже живу.
– Ха! – ухмыльнулся мужичок, который подошел первым. – А если врешь, тогда как? Не, – он, словно ища поддержки, бросил взгляд на своих товарищей, – вдруг ты обворовать ее решил? Я в тюрьму не хочу.
– Триста плати, пособлю, – неожиданно выпалил самый маленький.
– Только расчет заранее, – засуетился его друг.
– Идет, – согласился Антон, доставая деньги.
Малахов вошел в комнату с двумя наполненными бокалами вина.
– Что-то у тебя вид чересчур торжественный, – хмыкнула Пешехонова, оторвав взгляд от журнала мод, лежащего у нее на коленях. – Никак Филипка своего прищучил?
– Почти угадала. – Он присел прямо на пол у кресла, на котором она сидела, и поцеловал в обнаженное колено.
– Вот когда будет уже не почти, – Наталья одернула подол и капризно надула губки, – тогда и подлизывайся.
– Я утром накормлю тебя пельменями из него, – хищно оскалившись, прорычал он.
– Фу ты, дурак! – Беря из его рук бокал, она брезгливо поморщилась. – Вечно у тебя шутки солдафонские.