Терроризм не имеет национальности…
Фанатизм не имеет лица…
Но у безжалостных убийц, приговоривших нас к смерти «именем Аллаха», есть и лица, и имена! На их совести кровь миллионов невинных людей по всему свету, и трижды герои те смелые парни, которые сражаются с ними и на войне открытой, и на войне тайной. На войне, в которой можно только победить – или погибнуть!
Борис Бабкин
Кровавый план египтянина
Вертолет, снижаясь, описал круг.
– В тренировочный центр. – Вертолетчик взглянул на сидевшего за ним плотного мужчину в белом костюме и белой широкополой шляпе.
– Встречают, как всегда, – усмехнулся второй вертолетчик, кивнув вниз.
Вертолет провожали четыре крупнокалиберных пулемета на вращающихся платформах.
– А эти, наверное, просто тренируются, – рассмеялся первый и тоже показал вниз.
Шесть человек держали направленные на вертолет «стингеры». Плотный достал блокнот и что-то быстро записал.
– А почему нас так спокойно пропустили к территории центра? – по-арабски спросил он.
– Извините, – по-английски отозвался вертолетчик, – я не понимаю.
– Почему нам дали возможность кружить над центром? – на безукоризненном английском повторил вопрос плотный.
– О нас предупредили заранее, – улыбнулся первый вертолетчик. – К тому же провожали наш вертолет с момента, как мы вошли в район реки Дашт. Здесь все очень серьезно, и чужим невозможно приблизиться к центру ни по земле, ни по воздуху.
Четверо молодых людей в облегающей темной одежде, перепрыгнув полуметровый забор, в падении трижды выстрелили по шести стоявшим метрах в десяти от них мишеням. Перекатившись через плечи-спину, вскочили и снова дважды выстрелили. И каждый, выхватив нож, бросил его. Сидевший в кресле-качалке пожилой седобородый мужчина в белом халате и чалме – его обмахивали широкими опахалами двое мускулистых молодых мужчин – щелкнул пальцами. Молодой слуга в широких белых шароварах осмотрел мишени и побежал к седобородому. Упав перед ним ни колени, что-то быстро сказал.
– Не думал, – усмехнулся рослый молодой мужчина в камуфляже, – что такое где-то возможно. Видно, что это раб.
– А у вас в Чечне разве не так? – вытирая потный лоб, хмыкнул невысокий толстяк в шортах и пробковом шлеме.
– Такого нет.
– Шарафутдин, – толстяк снова промокнул потный лоб, – а почему вы отделились от России? Насколько я знаю историю, даже непримиримый имам Шамиль согласился на вхождение Чечни в состав Российской империи.
ebooksa