Кровавый план египтянина

– Быстрее! – поторопил всех бежавший снизу боевик. – Федералы!

– Хава! – Причитая, пожилая женщина вцепилась себе в волосы. – Хава, дочь моя! – И, не расцепляя пальцев, закачалась из стороны в сторону.

– Что такое? – подбежала к открытой калитке пожилая чеченка в платке.

– Хава, – со стоном отозвалась плачущая, – изнасиловали гяуры… Да падет гнев Аллаха на головы неверных! – подняв руки вверх, закричала она.

– Тише, – попыталась успокоить ее подбежавшая женщина. – Услышат. Здесь…

– Посыпаю себе голову пеплом, – причитала мать девушки. – Ненавижу гяуров! Ненавижу! – отчаянно крикнула она.

– Славно поработали! – отпив из фляжки, хмыкнул Кабан. – Правда, мне она чуть яичницу не сделала. А солдатика мы кстати прихватили, – подмигнул он остальным.

– Получила она по полной программе, – усмехнулся русый здоровяк. – А со второй побаловались подольше. Взяли хорошо, а вот третью не вышло. На третью меня бы, наверное, и не хватило.

– А меня бы еще на парочку вполне! – хохотнул Власов.

– Славно у вас все получилось, – одобрил вошедший Сулейман. – Молодцы! А то, что русского солдатика прихватили, вообще здорово. Как догадались?

– Зюзик надоумил, – кивнул на конопатого Кабан.

– Седа добила его, – рассмеялся Сулейман. – Славно сработано, – повторил он и достал доллары. – По пятьсот каждому. И вечером у вас праздник. Оторветесь, как говорят в России.

– А бабы будут? – спросил Власов.

– Разумеется. – Сулейман вышел.

– Конечно, если об этом узнают чеченцы, – пробормотал Басаев, – то…

– Все только и говорят о том, – перебил его лысый араб, – что русские изнасиловали Седу Мусаеву, убили ее отца, который перед смертью сумел расправиться с одним из обидчиков. В село вошли рота десантников, милиция и бронетехника. Жители продолжают высказывать свое возмущение. Вполне можно спровоцировать столкновение.

– Не надо, – возразил Басаев. – Это будет чересчур. Если, конечно, жители сами схватятся с солдатами или милицией, помочь нужно будет. А что со второй?

– Дня через два придет к нам, – усмехнулся вошедший Сулейман, – и попросит пояс. Она опозорена и теперь сама пойдет на смерть. А Седу хоть сейчас посылай, – рассмеялся он.

– Рано, – сказал Басаев. – Их надо будет к выборам подготовить.

– Хава, – раскачиваясь из стороны в сторону, причитала пожилая чеченка, – что ты, дочь, надумала?