– Национальность? – спросил Абу.
– Русские, граждане России. Воевали в Ичкерии на стороне ваххабитов, за талибов в Афганистане, в Ираке против американцев. Солдаты хорошие. Из Ирака они сумели пробиться в Кувейт и там…
– Я все узнаю сам, – кивнул Абу. – Их куда повели?
– На собеседование, – ответил за немца чеченец. – Может, примут предложение черного наставника и станут смертниками. Подготовка полгода и шикарная жизнь до определенного момента. В специальном центре где-то то ли в Египте, то ли в Саудовской Аравии. Я не знаю людей, которые указали бы местонахождение этого центра, их кодируют до определенного момента. Вводят определенный код, какие-то слова или цифры. Как только закодированный услышит свой код, он перестает быть человеком. Зомби, у которого одна цель – убить кого-то. Правда, до конца дело доходит нечасто. Человек перестает быть человеком, а следовательно, теряет способность соображать, оценивать обстановку. Российские СМИ говорят о гипнотическом или наркотическом воздействии на шахидок. Представьте себе наркомана, у которого ломка. Во-первых, его видно сразу. Во-вторых, он не контролирует себя полностью, а значит, вполне может взорвать пояс шахида где угодно. Поэтому в шахиды идут те, кто горит ненавистью и жаждой мести. Таких обрабатывают около месяца. В общем, до выполнения задания. Я слышал по радио, что одну шахидку заставили идти на теракт под угрозой смерти ребенка. Подумайте сами: ведь гарантии, что ребенка не убьют после того, как она взорвется, нет. Поэтому я говорю, что идут на теракт только люди, доведенные до отчаяния и ненависти. Я знаю два случая, когда чеченских девушек насиловали европейские наемники, переодетые в форму российских солдат. Вот вам и шахидки, – подытожил он. – Или на глазах девушки убьют ее родителей.
– Спасибо за поучительный рассказ, – усмехнулся Абу. – Но меня сейчас интересуют русские. Разве их доставили не по твоему заказу? – Он взглянул на немца.
– Здесь в первую очередь, – стушевался Фридрих, – тех, кто прибывает, проверяет совет «Братьев-мусульман». Они и решают, как быть с прибывшими. Если кто-то из этих двоих позволит себе дерзость в отношении члена совета, то его отдадут в священные воины Старца. Вы уже видели, как…
– Я могу их забрать? – прервал его Абу.
– Пока совет не решит, – ответил немец, – что с ними делать, нельзя. Вполне возможно, они попадут просто в воины для продажи. Бойцы они, говорят, хорошие. Их проверят и примут решение. Здесь есть европейцы – охрана, водители, официанты, которые умеют владеть приемами рукопашного боя и…
– Вот что, – резко прервал его Абу, – ты говорил, что…
– Их доставили на вертолете центра, – осмелился перебить немец, – и, можно сказать, перехватили. Оба хорошие солдаты, и…
– Шайтан пусть сожрет тебя! – процедил Абу.
Он вошел в дверь гостиницы для избранных. Шарафутдин последовал за ним.
– Кажется, нас встречают не как желанных гостей, – пошевелив связанными руками, процедил Иван.
– Что-то не срослось, – отозвался сидевший в углу полутемной комнатушки Валерий.
– Для полноты счастья, – усмехнулся Иван, – не хватает только появления здесь представителя российского консульства или посольства. А потом нас возьмут под белы ручки дюжие ребята из ФСБ и доставят с мешками на головах в столицу. И будем мы с тобой париться по соседству с каким-нибудь чеченским ваххабитом. Конечно, ФСБ сейчас умеет работать, все наши подвиги станут им известны, и наша жизнь закончится в камере для пожизненно осужденных. Какого хрена я поверил тебе и согласился…
– Для меня подобный прием, – не дал договорить ему Валерий, – полная неожиданность. Как я понял из разговора встречающих, нас перехватили люди какого-то центра, и что делать с нами дальше, будет решать совет. Кстати, не надо спрашивать меня при людях, о чем говорят. Я не хочу, чтобы здесь знали, что я понимаю их язык.
– А ты думаешь, тот седобородый козел не сообщил им об этом? – усмехнулся Иван.
– Мы попали к людям центра. А тот, кто нас встретил, помимо центра, работает на кого-то, кто набирает людей.
– Кто, – покачал головой Иван, – кто и снова кто-то. А мне интересно, чем все это кончится для нас.
– Мне тоже, – вздохнул Валерий.