Псы войны

Обильно угощая боевиков свинцом, Вано не забывал каждый раз менять позицию. Но его маневры все больше отделяли его от Кольцова, он это понял слишком поздно. Опершись спиной на валун, Вано в очередной раз заряжал ружье, и тут он увидел, что его обошли. Боевики были всюду: не только спереди и по бокам, они были у него в тылу. «Собираются взять живым, — с каким-то диким озорством подумал Болонидзе, — ладно, посмотрим, как у них это получится». Передернув затвор, он встал во весь рост и открыл огонь по движущимся пятнистым силуэтам. Со своего холма Олег наблюдал всю картину боя. Он видел, как обходным маневром боевикам удалось окружить Болонидзе, и то же самое они пытались проделать с Кольцовым. Но тот чувствовал опасность и постепенно отступал к лабиринту трещин, где готовил преследователям еще один сюрприз. В помощи нуждался Вано, четверо боевиков засели у него за спиной и выпускать грузина не собирались. Они были хорошо укрыты от картечи Болонидзе за скалами, зато перед Донцовым были как на ладони. Поймав первого в перекрестье прицела, Олег плавно нажал на курок. Этому боевику пуля попала прямо в сердце, он ткнулся головой в скалу и затих. Другому пуля угодила в шею, он долго и мучительно бился в агонии. Третий и четвертый были убиты с олимпийской точностью в переносицу.

Болонидзе каким-то чутьем определил, что путь к отходу свободен. И в считанные секунды проскочил в глубь гряды ближе к болотам.

Прячась за валунами, Николай Ванин знал, что одного из наемников плотно обложили и патроны у него на исходе. Поэтому ждал известия о захвате нового пленного, но вместо этого… Возле Ванина вдруг оказался старший второй десятки, здоровенный амбал с лицом бульдога.

— Ну что, взяли? — спросил Ванин, боясь спугнуть удачу.

— Нет, ему удалось вырваться и отойти в глубь болота, — доложил старший.

— Как отойти? Он ведь был окружен, — едва не закричал Ванин.

— Тех, что были у него в тылу, снял другой стрелок. По-видимому, у них где-то спрятан еще снайпер.

— Снайпер? — переспросил Николай, он вновь чувствовал себя одураченным. Неожиданно ткнув боевику в живот револьвер, он скомандовал: — А ну встать. Хочу посмотреть, не врешь ли ты.

Лицо боевика исказилось от злобы. Ничего не говоря, он поднялся. Но едва встал во весь рост, как его ноги подкосились и он упал прямо на бывшего офицера, заливая его своей кровью и сгустками мозга. Боевик был убит, чуть выше его переносицы темнело круглое отверстие с крупную горошину, затылок же был снесен напрочь. Отбросив от себя труп, Ванин выругался.

Наконец Глеб добрался до трещины, начало ее было узким и не таким глубоким, как хотелось бы, поэтому Кольцову пришлось в нее сползти и, быстро передвигаясь, забраться как можно дальше. Здесь было по пояс, но достаточно широко, чтобы стрелять из ружья. Глеб затаился.

Несколько боевиков достигли того места, где Кольцов заполз в трещину, но спускаться в нее не стали. Двинулись вдоль нее. Их слишком пугали валуны впереди, чтобы заглядывать на дно трещины, а зря. Двоих боевиков Кольцов застрелил в упор. Они не заметили опасности, таящейся на дне. Пока царила растерянность, Глеб еще дальше убежал по дну этой трещины. Его снова преследовали, но теперь боевики тоже двигались по дну. Дальше трещина становилась шире и глубже, в конце концов она превратилась в провал размером с котлован среднего дома. От большого провала отходили небольшие трещины — излучины. В одной из таких излучин и укрылся Кольцов и первому из преследователей разворотил живот картечью. Другие отступили, укрывшись за каменным выступом. Глеб посмотрел на часы. Прошло сорок минут с начала боя, они достаточно потрепали силы врага, и теперь было самое время отходить, предоставив противнику размышлять, в какую сторону отошли остальные наемники.

Выглянув из своей излучины, Кольцов прикинул расстояние до укрытия преследователей — около сорока метров. До излучины, ведущей к болоту, было метров тридцать. «Должно получиться», — подумал Кольцов, вставляя в ружье последние патроны. Не переставая наблюдать за укрытием боевиков, он передернул затвор ружья, положил его возле себя. Затем вставил полную обойму в пистолет, вогнал патрон в патронник. После этого, сунув «ТТ» за пояс, достал из гранатного подсумка связку динамитных патронов. Щелкнула дешевая одноразовая зажигалка, и сантиметровый язычок пламени потянулся к бикфордову шнуру. Через секунду шнур зашипел. Подхватив в левую руку ружье, Глеб выскочил из укрытия и, сильно размахнувшись, швырнул связку в сторону выступа. Стреляя на ходу из ружья, Глеб не давал «зондеркомандовцам» выглянуть из-за выступа. Наконец ружье, последний раз выплюнув заряд, замолчало. Бросив его, Кольцов выхватил из-за пояса пистолет и продолжил стрельбу в сторону выступа. Бикфордов шнур быстро обугливался, и Глеб чувствовал, что не успевает. Вот грянул последний выстрел, затворная крышка отскочила назад и замерла. Глеб проскочил в излучину и стал изо всех сил карабкаться по острым камням наверх.

Сзади раздались возбужденные крики, и в этот момент грянул взрыв. На Глеба налетела волна горячего, обжигающего воздуха, с силой швырнула его вверх, несколько раз перевернула и бросила вниз. Последнее, что он увидел, это был топкий берег болота…

Услышав взрыв динамитной связки, Болонидзе понял, что ему тоже пора прятаться в болотной жиже, пока преследователи не уберутся, а потом они перейдут в пещеру. Неожиданно он обнаружил, что в его ружье кончились патроны. Он швырнул ружье, чтобы создалось впечатление, будто он спешит к болоту. А сам решил вернуться назад, там лежало достаточно мертвых боевиков, у которых можно взять «Калашников», а с автоматом Вано чувствовал себя намного лучше, чем с коллекцией ножей, висящих у него на жилете.

Но в тот момент, когда Вано нагнулся, чтобы подобрать брошенный автомат, за его спиной возник Ванин. Направив на грузина револьвер, он скомандовал:

— Не двигаться, руки за голову.

Болонидзе на мгновение замер и вдруг, подхватив автомат, рванулся, но Ванин его опередил. Малокалиберная пуля, пройдя через бок, вонзилась в позвоночник наемника. На секунду Вано потерял сознание, а когда открыл глаза, в пяти метрах от него высокий мужчина двумя руками держал револьвер на изготовку. За его спиной полукругом стояло полтора десятка вооруженных боевиков. Измученные борьбой за жизнь с посланниками самой смерти, они все-таки победили, им даже удалось снова добыть «языка», и они улыбались. Вано посмотрел перед собой. Автомат лежал в метре от него, казалось, только протяни руку… Янычар попытался до него дотянуться, но ничего не получилось, его не слушались ноги, теперь он все понял.

— Ну что, попался, голубок? — торжествующе спросил Ванин, его распирало от гордости. Теперь будет что показать боссу.

Но Болонидзе это не устраивало. Правая рука его скользнула к груди, нащупала один из сюрикенов. Четыре луча, четыре смертоносных жала, соединенных воедино. Вано приподнялся на левой руке и, повернув голову в сторону Николая, внимательно посмотрел ему в глаза. Ванин победоносно улыбнулся, он так и не понял угрозы, исходящей из этих черных глаз. Из-под Болонидзе вырвалась правая рука, как будто ее выдернула мощная пружина, и что-то блеснуло в воздухе. Ноги Ванина подкосились, и он стал валиться на бок, из правого виска у него торчал сюрикен.

Ошарашенные боевики неожиданно для самих себя открыли бешеный огонь, через минуту превратив Болонидзе в груду перемолотого мяса. Несмотря на свинцовый град, лицо грузина не задела ни одна пуля. На его лице осталась улыбка полного удовлетворения.