– Первый! Я – Седьмой!
– Да, Седьмой!
– Бандиты провели смену часовых. На пост заступил Грибко. Устроился там же, где и его предшественник Бардин, – у машины, присев на бревно и облокотившись на заднее колесо «УАЗа». Автомат держит между ног. Бардин ушел в палатку.
– Шестой с тобой?
– Так точно!
– Передай ему связь!
– Шестой! – ответил прапорщик Чернов.
– Что по огневой позиции?
– Прекрасно вижу боевика. Если он решит сменить позицию, выберу другую огневую точку. Здесь места для маневрирования много. Так что насчет часового не беспокойтесь.
– Хорошо! Оставайся на связи!
Из кустов вышел Каменев. Потянулся.
– Не успел уснуть, уже вставать пора…
– Ты еще смог уснуть… А у меня вот не получилось.
– Да, жарко, и гарь в нос лезет. Сейчас подышу кислородом и пойду на запад.
– Поаккуратней, Игорь. Лучше возьми подальше.
– Все будет о"кей, командир… Вот думаю, стоит ли «Каму» с собой тащить? Дыма вроде не так много.
– Ветер может измениться в любую минуту, так что кислородный аппарат должен быть при тебе. Как и при всех остальных бойцах группы.
Водрузив на спину ранец кислородного аппарата и повесив на грудь автомат «АК-74», майор Каменев пошел к реке, чтобы, не доходя водоема, обойти место расположения банды Дубинина, зайдя ей во фланг с запада. Медленно потянулось время. Подул слабый северный ветерок, словно природа решила помочь спецназовцам, вышедшим на ее защиту. Концентрация дыма в воздухе значительно снизилась, увеличилась дальность видимости.
В 3.40 Каменев доложил, что вышел на позицию страховки с западного направления и занял позицию в ста метрах от лагеря боевиков. Соловьев переместился вперед и укрылся в неглубокой балке, откуда видел и палатку, и машину, покрытую маскировочной сетью, и часового, который спокойно дремал, облокотившись о колесо «УАЗа». Не стал менять место и Чернов, остался рядом с Колдановым.
В 3.55 все офицеры доложили о готовности к штурму. А в 4.00 сигналом вызова сработала радиостанция Соловьева.