– Договорились, – согласился следователь, взвесив все «за» и «против». – А ты сам-то сейчас где?
– Я в гостях у Рината Мартыновича. Принял он меня, прямо скажем, не очень радушно, но ты ведь знаешь… Я умею заставить проявить к себе должное уважение, – Росляков вновь усмехнулся. – В общем, мы сейчас выезжаем и двигаем прямиком в генпрокуратуру. Ты, как договоришься о встрече, отзвонись мне. Будет нужно – подождем. Спать я все равно сегодня уже не лягу. Очень эмоциональный день выдался.
– Хорошо. Я перезвоню.
Чуйкин отключил связь, бросил мобильник в кресло и продолжил одеваться. На то, чтобы привести себя в надлежащий вид, у старшего следователя районной прокуратуры ушло десять минут. Лишь после этого он по памяти набрал домашний номер генерального прокурора. Владимиру долго пришлось вслушиваться в бесконечные протяжные гудки. Наконец абонент откликнулся.
– Кто это? – сонным хрипловатым басом осведомился генеральный.
Чуйкин на мгновение стушевался.
– Борис Константинович, это вас из прокуратуры Ленинского района беспокоят. Старший следователь Владимир Чуйкин.
Генеральный откашлялся.
– А ты не охренел, Чуйкин? Ты хоть в курсе, сколько сейчас времени? Должность надоела?
На лбу у старшего следователя выступила испарина. Однако он мужественно собрал в кулак всю свою волю и с напором продолжил:
– Дело чрезвычайно важное, Борис Константинович. Иначе я бы никогда не осмелился…
– Настолько важное, что ты решил позвонить мне среди ночи?
– Вообще-то уже утро. – Чуйкин запоздало понял, что его поправка может рассматриваться начальством как грубость; но слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. – А во-вторых, да. Оно как раз настолько важное. Если вы готовы меня выслушать…
Следователь слышал, как скрипнула кровать под грузным телом генерального прокурора. Видимо, Борис Константинович соблаговолил принять сидячее положение.
– Говори, раз уж разбудил, – теплоты в голосе собеседника не прибавилось. – А там посмотрим, что с тобой делать, Чуйкин: казнить или помиловать.
– Задержан с поличным заместитель вице-президента ФХР Ринат Мартынович Симбулатов. На аудиозаписи имеется его собственное признание в финансовых махинациях на тотализаторе. К делу уже подключился Роскомспорт…
Чуйкин не напрасно упомянул о спортивном комитете. Он знал, что это заденет самолюбие генерального за живое. Так оно и случилось.
– Роскомспорт, говоришь? – Борис Константинович недовольно засопел в трубку. – Где сейчас Симбулатов?
– Его везут к вам. В генпрокуратуру.
– А запись?