Рядовой Муса Терачи стоял на посту, охраняющем вход на первую галерею. Услышав топот множества ног, турок решительно снял свой "кольт-командо" с предохранителя и, отступив под прикрытие колонны, поднял автомат, ловя в прорезь прицела лестничный пролет. Как только появились иранские коммандос, Муса нажал на спусковой крючок. Длинная очередь хлестанула по впереди идущим, двое спецназовцев замертво повалились на бетонный пол, еще один, схватившись за бок, отпрянул назад. Через мгновение на Терачи обрушился шквал огня, высекая из колонны осколки каменной крошки…
Сейчас все решали секунды. Попав под огонь часового, Эмин Аджжи выхватил из подсумка ручную гранату и, выдернув чеку, катнул взрывоопасный шар в направлении отчаянно огрызающегося часового.
В замкнутом пространстве подземелья взрыв ручной гранаты прозвучал особенно громко. Но в суете боя никто этого не заметил. Турка отбросило взрывной волной к стене, где он и остался лежать, не подавая признаков жизни.
Коммандос снова бросились вперед на жилую галерею. Казалось, еще рывок, и они прорвутся ниже на следующий уровень, где размещалось хранилище с ядерным боеприпасом. Цель была близка, но все же недостижима. Наперерез иранским коммандос бежали в полном боевом облачении турецкие рейнджеры и полуголые, но вооруженные чеченские боевики. Выстрелы загремели с обеих сторон.
Отряд Эмина Аджжи оказался зажат с двух сторон превосходящими силами противника. Майор в душе поминал тихим словом начальников, сунувших его бойцов во главе с ним в эту мясорубку. План лихой кавалерийской атаки, которую он сам и предложил, на деле оказался самоубийством.
Теперь оставался единственный выход — вернуться наверх к вертолетам и попытаться на них уйти.
— Приготовить гранаты, — приказал майор и взглянул на своего заместителя. — Как только взорвутся гранаты, уводи людей наверх. Я вас прикрою.
— Но, — попытался было возразить заместитель; уловив злой огонь в глазах майора, не решился продолжать.
— Огонь, — приказал Эмин, и в наседавших турок полетели ручные гранаты. Взрывы загремели с частотой автоматных выстрелов. — Отходим, — прозвучала новая команда, и коммандос, отстреливаясь, бросились назад к лестнице, ведущей наверх, на взлетную полосу, к вертолетам.
Майор Аджжи, поднявшись на один пролет, опустился на колено и, вскинув автомат, бил длинными очередями. Все, что мог сделать командир для своих бойцов, — прикрыть отход уцелевших, не зная еще, что все они обречены.
Остатки отряда коммандос успели подняться на взлетную полосу, но их тут же атаковали чеченцы, выбравшиеся на поверхность по второй лестнице. Теперь уже в ход пошли пулеметы и гранатометы. В одно мгновение оба вертолета вспыхнули свечками, а дальше пошел просто расстрел уцелевших…
Бойцы "Вымпела" уже находились возле пещер и всю картину уничтожения иранцев наблюдали собственными глазами. Наступал их черед вступить в игру.
Включив портативную рацию, Артем Чернявский подал сигнал другим штурмовым отрядам…
— Альбатросам рассвет, — прозвучала в наушнике Волина команда к началу операции. Подполковник нажал кнопку дистанционного взрывателя, ограду в одно мгновение поглотил огненный вихрь…
— Я — ноль восьмой, получен сигнал радиомаяка, — доложил в центр управления операцией командир одного из трех патрулирующих в небе Дагестана фронтовых бомбардировщиков. Именно "Су-24" за номером ноль восемь находился сейчас на боевом курсе. Самолетная система наведения уже считала координаты сигнала радиомаяка, нацеливая подвешенную к фюзеляжу крылатую ракету "Термит".
— Ноль восьмой, действуйте по инструкции, — последовала команда от офицера боевого управления.
— Понял, — кивнул пилот и, обернувшись к сидящему рядом штурману, коротко скомандовал: — Пуск.
Многотонная машина вздрогнула, из-под бомбардировщика с грохотом вырвалась огненная комета. Летчики некоторое время наблюдали, как светящийся шар стремительно удаляется…
По сигналу тревоги трое руководителей чеченской группировки собрались в штабном отсеке. Отставной полковник инженерных войск Муса Танарбиев был полностью облачен в боевую экипировку, торс защищал бронежилет, короткоствольный "АКСУ" свисал с его плеча.
Вбежавший следом бывший сухумский милиционер Им-рам Магамедов тщетно пытался застегнуть на своем огромном животе бронежилет, зажав зубами ремешок "Калашникова". Из противоположной двери появился Турпал Габилов, чеченский "комсомолец" был вовсе без бронежилета, поверх камуфляжа он нацепил "лифчик" — разгрузку с подсумками, набитыми запасными магазинами и ручными гранатами. На поясе болтался большой кавказский кинжал в дорогих инкрустированных ножнах, голову перетягивала зеленая повязка смертника, в правой руке он держал "АК-74" с подствольным гранатометом. Глаза Габилова отсвечивали стеклянным блеском, губы кривила сатанинская ухмылка, и даже на расстоянии чувствовался устойчивый запах гашиша.
ebooksa