— Да, так. Но — на провокации.
— Интересно, как отличить провокацию от начала штурма блокпоста, или от проведения противником отвлекающего маневра? Ну, если банда Фараона выйдет в ущелье, то понятно, там линии границы условны, и мы можем накрыть ее с наших позиций. А если боевики откроют огонь по нам со склона Катаванского перевала? Я имею в виду не массированный огонь, а выборочный, прицельный.
— Это решишь по обстановке.
— Но у нас даже нет тех прав, что имеют погранцы? Почему? Раз мы выполняем по сути их функции?
— Пусть только с Катавана хоть раз снайпер при мне пальнет, я тут же прикажу ударить по перевалу из всех видов вооружения. Посмотрим, как духи поведут себя дальше, если, конечно, ваши опасения насчет прорыва банды найдут подтверждение!
Белянин улыбнулся:
— И ударь! А если что, я возьму ответственность на себя. Мне все одно скоро на пенсию, большего, что имею, не получу, да и меньшего тоже. Так что работай, как считаешь нужным.
И тут же сменил тему:
— А насчет свободы действий Жарова не думай. Мы тут с Варихиным посоветовались вчера, отговорил меня начальник штаба разводить вас. Так что принимай командование в полном объеме сразу по прибытии на пост. Разместишь отделения на позициях по своему усмотрению.
Бекетов спросил:
— Жарову об этом сообщили?
— Фирсов как раз делает это. Также изменения в приказе будут продублированы по связи.
Юрий пошел к подразделению. Вызвал Жарова и Кристину. Они подошли к Бекетову. Капитан довел до старшего лейтенанта, что тот со своим взводом прибывает на пост вторым рейсом, а до этого располагает личный состав у кромки летного поля. Кристине же приказал:
— Вы, Родимцева, летите со мной в первом вертолете.
Кристина кратко и так же сухо ответила:
— Есть.
После чего прошла ко взводу Бекетова.
Капитан подозвал своих сержантов и командира минометного отделения, отдав команду на начало погрузки.
Ровно в 7–30 две «вертушки» поднялись в воздух, набирая высоту и разворачиваясь для полета в знакомый горный район. Жаров, проводив вертолеты взглядом, отвел свой взвод на окраину летного поля. Настроение его ухудшилось. Резкое изменение приказа в части, касающейся его ранее оговоренного статуса на блокпосту, не понравилось оборотню. Опять комбат пошел на поводу Бекетова. И это плохо. Это значит, что Жарову подполковник не доверяет. Успокоил командира взвода его заместитель. Мансуров не увидел ничего необычного в том, что комбат изменил решение по руководству блокпостом. Во-первых, Жаров и до этого полной самостоятельности не получал, во-вторых, о недоверии и речи быть не могло. Не проколись они тогда с Казанцевым и не вызови выстрел снайпера, режим охраны остался бы прежним. Следовательно, на пост, как и прежде, выходил бы один усиленный минометами взвод. Так о каком недоверии может идти речь? Просто начальник штаба повлиял на комбата, доказав нецелесообразность принятого Беляниным ранее решения.
Жаров согласился с подельником. В принципе, ничего не изменилось, кроме того, что теперь путь караванам Мулата через зону ответственности блокпоста был закрыт. А значит, был закрыт и поток денег за пропуск этих караванов.