– Там же написано – передай немцу. А я немец и есть, самый настоящий, и единственный среди присутствующих. Могу даже паспорт показать. – Ларин требовательно протянул загипсованную руку.
Сработал рефлекс – в первую очередь воспользоваться правой. Спохватившись, Ларин поморщился, изображая легкую боль, и протянул левую руку.
Рубинов неохотно поднял камуфляжную куртку и передал бумажную стрелу Андрею. Ларин развернул длинную бумажную полоску. Было что-то древнее и сумасшедшее во всем этом – письмо послано из леса при помощи стрелы, как во времена Робин Гуда. Само послание напоминало собой телеграфную ленту времен революции. А шифровался лесной разбойник методом полувековой давности. Вдоль ленты не слишком-то ровно были приклеены вырезанные из газетных заголовков разнокалиберные буквы, складывающиеся в следующую надпись, и эту надпись Ларин прочитал вслух: «ФРИЦ ВАЛИ НАХ ХАУС ИНАЧЕ ПИПЕЦ ТЕБЕ ГЕНЕРАЛЫ ВОРЫ».
– Мы же говорили – это не вам. Вас Куртом зовут, а тут Фриц какой-то, – выдавил из себя генерал Васьков.
Рубинов посмотрел на него как на полного идиота. От ворот возвращались шашлычник с мангальщиком.
– Товарищ генерал-лейтенант, разрешите доложить…
– Значит, не догнали, бойцы, – оборвал доклад Рубинов.
– Но злоумышленник оставил на месте вот это, – и боец с шампуром, торчащим из-за ремня, положил на стол самодельный лук.
– Херня полная, – Рубинов держал руку, как арфу, и подергивал туго натянутую тетиву пальцем; та звенела, словно струна. – Тросик металлический, их еще в приводе на тормозах используют. Небось в твоей автомастерской взяли, – Рубинов глянул на Васькова.
– Да какие детишки, Толик? – возмутился генерал Васьков. – Да и откуда им знать, что наш товарищ из Германии приехал? Тут же злой умысел сразу виден. Я сейчас дам приказ – лес на полигоне прочесать. И этого урода поймаем.
Рубинов постарался незаметно для Ларина подмигнуть своему слишком прямолинейному приятелю – мол, ты что, вредитель, пургу гонишь? Может, сейчас еще ПЗРК вспомнишь?
После чего московский генерал-лейтенант делано рассмеялся:
– Мерещатся тебе всякие шпионы и диверсанты, Владимир. Не в те времена живем.
– Конечно, погорячился я. Детишки балуются, – недовольно пробормотал Васьков и потянулся за выпивкой. – Вот передохнем, Курт Карлович, сил наберемся и поедем будущую строительную площадку смотреть. Дела-то нас впереди великие ждут.
И тут на столе перед генерал-майором заелозил стоящий на виброзвонке мобильник.
– Черт, даже здесь достанут. И кому это я понадобился? – Владимир Павлович откашлялся, а затем произнес в трубку ясным и чистым командным голосом, хотя был уже явно навеселе: – Генерал Васьков слушает… так, понял… минуточку, капитан… – он прикрыл микрофон ладонью и негромко обратился к Рубинову: – Дежурный по части докладывает. Какая-то журналистка приехала. А нас о ее визите никто не предупреждал.
– Государственное издание или частное?
– Сейчас узнаю, – и Васьков вновь открыл микрофон трубки и, выслушав дежурного по части, доложил генерал-лейтенанту: – Мария Шарапова, женский журнал «ЖЖ». Москва.
– Если аккредитации у нее нет, пусть гонят в три шеи. Не время теперь демократию разводить, – посоветовал Рубинов.
– Есть у нее аккредитация, от Министерства обороны, – с сожалением в голосе произнес Васьков.