– А воздух тут какой! Дышать – не надышаться.
За дверцей машины лежала долина, поросшая кустами, местами виднелись старые одичавшие садовые деревья, вековые дубы и клены. Чувствовалось, что лес еще не до конца справился с территорией, когда-то обжитой человеком.
– Приехали, – Васьков выбрался из машины. – Тут до войны финский поселок стоял. Потом, когда мы эту землю у них оттяпали, тут уже и жить было некому. Пограничная ж зона. Часть домов, когда Первомайский возводили, на стройматериалы разобрали. Я ведь как, Курт Карлович, мыслю? Если люди тут раньше жили, значит, место хорошее. Можно прямо здесь жилье и строить. Один пейзаж какой!
Блестела гладь озера. Из вечернего леса клочьями наплывал туман. Только сейчас среди густой зелени Ларин рассмотрел живописные каменные руины.
– А это что? – Андрей неторопливо повел загипсованной рукой, как бы очерчивая пейзаж – надо же было заснять и место будущей предполагаемой застройки.
– Развалины кирхи, – объяснял Васьков, показывая на стены, сложенные из дикого камня. – Крыша, правда, лет двадцать пять тому назад провалилась. Но стены крепкие, никакая холера их не берет. С той стороны в пятидесятые годы наши артиллеристы немного фасад подпортили – в стрельбе тренировались. Ну, да ничего, восстановить можно. Кинотеатр сделать или культурный центр. У финнов на озере когда-то тут яхт-клуб стоял и база для тренировки байдарочников. Думаю, и нам можно построить нечто подобное на том самом месте.
Фантазия у Васькова и Рубинова разошлась не на шутку. Андрей слушал и не мог взять в толк, что собрались здесь строить: жилье для военнослужащих или же какой-то Диснейленд? Пользуясь картой Рубинова, ему удалось отыскать фундаменты прежних домов, остатки бетонной дороги. Покрытие было еще вполне крепким – только мох и траву счистить да закатать поверх асфальтом. Пока Ларин не рисковал сильно расспрашивать генералов, на хрена им понадобилось такое затратное строительство и какое отношение к военному городку имеет будущий яхт-клуб? Потребуется, офицеры – любители рыбалки за свои кровные – своими руками поставят на берегу скромные дощатые эллинги для моторных лодок. А у Рубинова уже прямо-таки глаза горели, словно он видел построенные в здешних живописных местах особняки с подземными гаражами, цветники и живые изгороди из туи.
– Тихо… – внезапно прошептал Васьков, оборвав очередную тираду, и указал пальцем на берег озера.
К воде, абсолютно не боясь людей, в гордом одиночестве шел благородный олень. Впечатлял размах ветвистых рогов.
– Чего ждешь? – зашептал Рубинов. – Валить его надо.
Васьков уже прокрался к машине, схватил с переднего сиденья автомат и передернул затвор. Олень обернулся на звук, но не стал убегать.
– Может, не надо? Пусть живет, – произнес Ларин. – Толку-то от него – мясо жесткое.
– Рога какие, смотри, – в азарте Васьков уже перешел с «немцем» на «ты». – В Германию увезешь, как трофей, на стенку прикрутишь. – Васьков опустился на одно колено и прицелился.
– Промажешь, – убежденно сказал Рубинов. – Ты же с десяти метров в бутылку шампанского не попал.
– Когда это было? – отозвался Васьков. – Ну, выпил я тогда, да и бутылка на голове у голой бабы стояла. Вот и смотрел не туда, а пониже… – И Васьков нажал спусковой крючок.
Автомат отозвался короткой очередью. Пули прошли мимо. Олень грациозно поскакал к лесу. Поднявшись во весь рост, Васьков застрочил от живота, как делают это герои в кинофильмах.
И тут произошло что-то очень странное. Все трое синхронно повернули головы на звук, раздавшийся из-за руин кирхи. Генерал-майор от удивления даже стрелять перестал. Взревел мощный дизель, повалил дым, загрохотали гусеничные траки. Из-за высокой, сложенной из дикого камня стены выехал старый танк. Его башню украшали граффити, нанесенные из баллончиков современной молодежью. А еще на башне виднелся зенитный пулемет. Это появление было настолько неожиданным и нелепым, что все замерли.
– Это что еще за клоун объявился? – изумился Рубинов.
– Не знаю, – отозвался Васьков. – У нас-то и танков в гарнизоне вроде нет. Хотя…
Боевая машина, грохоча траками, ползла прямо на генералов и Ларина.