Мужчина на корме моторки, не мигая, смотрел на бьющую ему в глаза фару-искатель. Ствол автомата держал направленным прямо на Ларина, но стрелять не спешил. И Андрей держал его в разрезе прицела и тоже не спешил нажимать на спусковой крючок.
– Точно, капитан, не ошибся ты, – тихо проговорил Ларин, глядя на торчащие из бортов моторки уключины. – На веслах пришел. Вот и не услышал ты его.
В любое мгновение могло произойти непоправимое. Нервы у неизвестного были на пределе. Наверное, именно поэтому Кошкин и не спешил снять автомат с плеча. Пока снимешь да передернешь затвор – незнакомец успеет разрядить в тебя весь рожок.
Андрей почувствовал, как на лбу у него выступила испарина, словно сидел он в парилке. Ларин немного отвел в сторону луч света и крикнул:
– Эй, мужик! Давай поговорим, потому как из твоих дурацких посланий я ничего не понял. Чего ты от меня хочешь?
Плескалась вода о борта. Налетал ночной ветер. В отдалении за спиной все еще слышались крики и треск пожара. А незнакомец молчал, глядя прямо на Андрея. Широко открытые глаза поблескивали в прорезях маски.
– Чего молчишь? Скажи, что тебе надо. Может, и договоримся, – вновь предложил Ларин.
– Не будет он говорить, – предположил Кошкин.
– Я же с тобой по-человечески хочу пообщаться. Мы же не стали БТРом тебя таранить, а ведь могли.
Незнакомец лишь красноречиво повел стволом автомата, показывая, что любое неверное движение может обернуться стрельбой. Андрей поднял ствол пистолета к горизонту, демонстративно отсоединил обойму, щелкнул предохранителем и опустил оружие в карман халата.
– Может, нам так поговорить удастся? – спросил Ларин.
Незнакомец в лодке некоторое время колебался, затем положил автомат на лавку, сел за весла и принялся грести в сторону берега.
– Ну, и что нам теперь делать? – вздохнул Ларин. – Может, и в самом деле догнать, протаранить на хрен?
Капитан Кошкин неопределенно пожал плечами, а затем вопросительно взглянул на Андрея. Казалось бы, чего Кошкину спрашивать совета у какого-то немца? Он офицер, отвечает за охрану острова, должен самостоятельно принимать решения. Но у Ларина был в гарнизоне очень странный статус – вроде бы никто, но в то же время на короткой ноге с обоими генералами. Так что Кошкина можно было понять.
Моторка растворялась в тумане, шлепали весла. Вскоре затрещали камыши.
– Возвращаемся, – твердо произнес Андрей.
– А таранить я его не стал, – произнес Кошкин, глядя мимо Ларина, словно обращался не к нему, – потому что он на моей лодке плывет. Угнал, видно, сволочь.
– Тогда понятно. А за подвесной мотор извини, капитан. Сказал бы ты мне сразу – я его портить не стал бы.
БТР, заложив дугу, поплыл к острову. Пожар разгорался. В отблесках огня было видно, как на берегу суетятся люди. Солдаты, выстроившись цепочкой, передавали друг другу ведра с озерной водой. На мостках прибытия плавающего БТРа уже ожидали Рубинов с Васьковым. Неподалеку от них кутались в махровые простыни четыре проститутки. Генералам удалось-таки спасти из огня свою одежду.
Рубинов окинул взглядом БТР, в котором были только Кошкин да Ларин, и без особой надежды приказал: