– Это со мной… – не стал полностью представлять приятеля Максим. Впрочем, начальник СБ на этом и не настаивал. Кивнул, принимая сказанное Максимом, и, ткнув себя в грудь коротким толстеньким пальцем, сообщил:
– Семен Геннадьевич. Чем могу быть полезен доблестной полиции?
– На «борту» в Душанбе в настоящий момент находится группа преступников, совершившая здесь, в Красногорске, умышленное убийство, – не стал тянуть время Оболенский.
Семен Геннадьевич заметно напрягся.
– Они вооружены?
– Не исключено, – почти честно ответил Максим.
– Наличие взрывных устройств? – уверенно продолжал своеобразный блиц-допрос «безопасник».
На мгновение Максим задумался. Если у него не было уверенности в части наличия оружия, то по поводу взрывных устройств он знал совершенно точно – их нет. Бобошеров садился в этот самолет никак не для того, чтобы, пожертвовав собой, совершить теракт во славу Аллаха, он всего лишь хотел укрыться на своей родине от российского правосудия, не более того.
– Не думаю… – Максим все же постарался избежать категоричных формулировок. – Хотя и исключать полностью не могу…
– То есть фактические данные, которые прямо бы указывали на наличие на рейсе номер сорок – триста двенадцать взрывных устройств у вас отсутствуют? – «Гном» оказался точен в формулировках, как учебник криминалистики. И эта точность Максиму очень не понравилась. Однако отступать было некуда.
– Да, – вынужден был признать он.
– Ну, в таком случае, майор, я даже не знаю, чем могу быть вам полезен, – расслабился Семен Геннадьевич.
– На «борту»… – снова горячо начал Оболенский.
– На рейсе сорок – триста двенадцать, – спокойно поправил его Семен Геннадьевич.
– Хорошо, на рейсе! Убийца! Причем не просто убийца!
Василий испытал почти что шок – Максим, никогда не отличавшийся склонностью к многословию, сейчас говорил много. Торопливо, немного сумбурно, но в целом понятно и что самое главное – предельно искренне он рассказывал Семену Геннадьевичу о Бобошерове. Рисовал образ законченного негодяя, наркоторговца, бандита и убийцы, не скупясь на яркие краски.
– И чем же я могу вам помочь? – выслушав эту речь до конца, поинтересовался Семен Геннадьевич. От души спросил. Чувствовалось, что это «сольное выступление» Оболенского задело «безопасника» за живое, затронуло какие-то струнки в его душе.
– Надо вернуть рейс на аэродром! – решительно рубанул воздух ладонью Максим.
– Куда?! – Семен Геннадьевич даже в кресле приподнялся.
– Сюда! – Для большей ясности Оболенский указал пальцем на пол перед собой.