Расстрельщик

– Я и сам убедился, что он жив. Я видел его вот как вас, совсем рядом. На нем ни грима, ни прочей чепухи. Это Базылев, безусловно.

– Ты особенно-то не расстраивайся, – посоветовал Христич. – Нам теперь этот Базылев вроде и ни к чему.

Повернул наконец голову. Оттого ли, что он не спал в эту ночь, то ли по какой другой причине, у него было серое лицо. Старческое и морщинистое.

– Аналитический отдел изучил все материалы, которые удалось собрать. Оказалось, Молотов за эти недели успел все замкнуть на себя, и не просто замкнуть, но и оформить это документально. «Росэкспорт» теперь принадлежит ему. Весь, целиком.

– А Базылев?

– Базылев все ему отдал. До карандаша, до скрепки. И факт передачи собственности из рук в руки оформлен нотариально. У нас есть копия документа. Я попросил психологов просмотреть твой сегодняшний видеоролик. Они подтверждают, что после такого спектакля весь коллектив «Росэкспорта» будет считать своим вожаком Молотова. Закон стаи. Прежний вожак ослаб и публично в этом признался. Стая переподчиняется новому вожаку. Конечно, психологи говорили это другими словами, но смысл я уловил точно.

– Значит, для нас теперь цель не Базылев?

– Молотов, – подтвердил полковник. – Завалим его, и «Росэкспорт» рассыплется.

Христич потер веки. Он устал бороться с этим осиным гнездом. И не мог дождаться, когда будет иметь право о нем забыть и переключиться на что-то другое.

– Я хотел спросить вас, – сказал Корнеев, – о той женщине, Наде Ткаченко, – вы ее помните?

Лицо полковника еще больше посмурнело.

– Ну, – недовольно ответил он.

– Мы действительно никак не причастны к ее гибели?

– Да что ты все о бабах печешься! – взорвался Христич, и его лицо, прежде серое, побагровело. – Ты о деле думай! Она пасла тебя, ты понимаешь? А ты по ней слезы льешь!

– Я сейчас сторожу дом вместе с ее бывшим мужем.

– Что? – опешил Христич.

– Да, – подтвердил Корнеев. – Ему сказали, что его жена погибла в автокатастрофе. И после этого взяли на крючок. Если я добуду документы, доказывающие, что его обманули и все обстояло совсем иначе, то моя задача упростится.

– Ты так думаешь?

– Я уверен. Он боготворит Молотова. А от любви до ненависти один шаг. Если все ему преподнести грамотно – Молотова можно будет убрать его руками.

Христич задумался. Корнеев не пытался его торопить.