Расстрельщик

Потянулось время. Входили и выходили люди. Звонили телефоны. В приемной сменилась охрана, и парень, умеющий здороваться первым, ушел, заработав за счет бессонной ночи право на отдых. В половине одиннадцатого секретарша сказала уже впавшему в уныние Корнееву:

– Александр Тихонович вас ждет.

Молотов сидел в кабинете один. В углу светился экран телевизора. Картинки не было, только голубой экран.

– Проходи, – сказал Молотов. – Поболтаем.

Сам он выглядел каким-то размякшим, и это, да еще словечко «поболтаем», совершенно было ему несвойственно.

– Отдохнул? – пытливо взглянул он в глаза Корнееву.

– От чего?

– От вчерашнего.

Напоминал о двойном убийстве, приключившемся накануне. Корнеев неопределенно пожал плечами. Молотов неожиданно поднялся с места и жестом поманил собеседника за собой. Он направлялся к двери в задней стене кабинета, и Корнеев понял – это и есть та самая «глухая» комната отдыха, где ребята из техотдела так и не сумели установить «жучок». В двери был кодовый замок. Молотов поколдовал над ним пару секунд и сказал, распахивая дверь:

– Прошу!

Корнеев переступил порог, отметив про себя, что толщина стен здесь указывает на вероятность повышенной защищенности «комнаты отдыха».

Внутри было уютно, но без излишней роскоши. Небольшой шкаф, посередине комнаты – низкий стол, больше похожий на журнальный, вокруг него, почти замыкаясь в кольцо, – диван. Еще имелся сервировочный столик с набором бутылок, одинокий телефонный аппарат на столе (за этот аппарат Корнеев сразу зацепился взглядом) и ковер на полу – вот и все. Оба – и Молотов и Корнеев – сели на диван и оказались друг против друга, глаза в глаза. Корнеев этого не боялся, но сердце екнуло. Он видел, что дверь плотно закрыта, и испытал чувство полной оторванности от мира. Не дозовешься и не докричишься.

Молотов потянулся к сервировочному столику, его пиджак распахнулся, открывая белоснежный шелк дорогой рубашки.

– Что будешь пить?

Корнеев хотел ответить «ничего», но понял, что здесь так не принято.

– Легкого вина, если можно.

– А коньяка?

– Коньяк я по утрам не пью.

– А когда пьешь?

– По праздникам.