– Понятно, товарищ генерал!
Горецкий закрыл папку, положил ее на стол, а руки прижал к коленям, отчего стал похож на прилежного ученика. На самом деле он не хотел, чтобы было видно, как дрожат его руки. Он только что увидел в списках знакомую фамилию. Нефедова Евгения Николаевна.
Алле Михайловне Ведьмакиной сделали укол, и очень скоро она успокоилась, движения ее стали вялыми, а взгляд затуманился. Ни дать ни взять выпившая лишнего женщина, которую к тому же еще и укачало на морской прогулке, ей бы побыстрее добраться до кровати и заснуть.
Ночная Ларнака не спала. На залитой огнями фонарей набережной по-прежнему была слышна музыка, а праздношатающейся публики нисколько не убыло. Судно подошло к причалу, Корнышев уже стоял наготове, держа под руку Аллу Михайловну, и когда судно ткнулось в причал, Корнышев и Ведьмакина тотчас же его покинули и пошли по причалу к берегу. Алла Михайловна обернулась. Судно отчалило. И никто их с Корнышевым не сопровождал. А вокруг были люди. И почти наверняка где-то близко есть полиция. Алла Михайловна остановилась.
– Что такое? – спросил Корнышев.
Алла Михайловна молча смотрела на него. Если бы не сделанный ей на борту судна укол, она бы смогла сейчас все внятно Корнышеву объяснить, но после укола мысли ее были размыты, и она никак не могла выстроить фразу, которая, казалось, уже вертелась у нее на языке, но никак не давалась ей.
– Я с вами никуда не пойду, – сказала она.
– Не надо капризничать, – попросил Корнышев.
– Я обращусь в полицию.
– А ваши дети? – напомнил Корнышев.
– Вас заставят…
– Кто заставит – киприоты? – пожал плечами Корнышев. – Я всего лишь турист. Отдыхаю здесь. И скоро улетаю на родину. Если у киприотов ко мне возникнут вопросы, за меня заступится наше посольство. А за вас наше посольство заступится? И я опять напоминаю вам о ваших детях. Вы ведь хотите с ними встретиться?
Вспомнив о детях, Ведьмакина надолго впала в задумчивое состояние, и Корнышев без проблем довел ее до машины Екатерины и усадил на заднее сиденье. Ведьмакина молчала все время, пока они ехали по Ларнаке, и очнулась только тогда, когда заплутавший на ночных безлюдных улицах Корнышев спросил у нее:
– Здесь налево или направо?
Тут Ведьмакина снова вернулась в действительность, бросила взгляд сквозь лобовое стекло машины и коротко сказала:
– Направо.
Корнышев въехал на парковочную площадку перед домом Ведьмакиных, где их не могли видеть из соседних домов, помог выйти из машины Алле Михайловне и довел, поддерживая под руку, до двери дома, но замок двери открыл сам, после чего пропустил вперед Ведьмакину, вошел за ней следом, плотно закрыл дверь и только потом включил свет. Ведьмакина смотрела на него без неприязни и без осуждения.
Взгляд чрезмерно уставшего человека.
– Давайте отдохнем, – сказал ей Корнышев. – А завтра уже займемся делами.
Он повел женщину на второй этаж и без труда нашел ее спальню, потому что знал, что спальня рядом с кабинетом, а в кабинете он уже бывал. Усадил Ведьмакину на постель. Алла Михайловна казалась безучастной и сонной.
ebooksa