– Алтынов хотел жениться на Кате, – пробормотал он. – Правильно?
Он требовательно посмотрел на Горецкого.
– Правильно, – на всякий случай согласился тот.
– Он хотел жениться… А я его хотел убить…
Он уже не в первый раз говорил о том, что хотел убить Алтынова.
– Вы уверены? – спросил Горецкий.
– А? – отвлекся от каких-то своих дум Ведьмакин.
– Вы хотели убить Алтынова, – внушительно, как будто разговаривал с маленьким, произнес Горецкий. – Я правильно понял?
– Ага, – бормотал Ведьмакин. – Но я не помню, это вы сказали мне, что я хотел его убить, или я сам знаю, что хотел…
– Вы сами.
– Да? – озадачился Ведьмакин.
Он снова пытался продраться через лабиринт, он очень старался, Горецкий это видел.
– А за что я хотел его убить? – мучился Ведьмакин.
– Ваша дочь, – сказал Горецкий. – Алтынов обманывал ее. Он вашу дочь обманывал…
– Я его из-за Кати хотел убить.
Но Горецкий не порадовался своему успеху, потому что тут была подсказка, это он сам Ведьмакину подсказал.
– Из-за Кати хотел убить, – бормотал Ведьмакин, насилуя свою неподдающуюся память. – А Катя – моя дочь…
Он будто сам себя уговаривал.
– Но если она – дочь…
Он поднял на Горецкого непонимающий взгляд.