Украсть у президента

– Нет, она на самом деле, кажется, влюбилась. У нее на Кипре нет парня?

– Я думаю, что нет.

– Очень похоже. Она ведет себя как девица на выданье, которую женихи обходят стороной.

– Ну, Катю они вряд ли обходят. Скорее, она от них просто прячется.

– Это без разницы, – махнула рукой Эльвира. – Главное, что она истосковалась по мужскому вниманию. Ее можно прямо голыми руками брать.

Она улыбалась Корнышеву, но ее взгляд в какой-то момент дрогнул, метнулся за плечо Корнышеву и тут же вернулся, но Корнышев уже это увидел. Он обернулся, пытаясь определить, что вызвало настороженность его собеседницы, увидел двоих «посетителей», мирно ужинающих за ближайшим столиком, и больше за спиной у Корнышева никого не было.

– Ты их знаешь? – спросил он у Эльвиры.

Она мотнула головой и нервно улыбнулась. И Корнышев понял, что она о чем-то догадывается. Он ничего не сказал Эльвире, пошел по лестнице наверх, но, когда оказался за спиной у Эльвиры, сделал знак рукой Горецкому, который только что вышел от Калюжного. Горецкий в сопровождении одного из «посетителей» направился за Эльвирой в туалетную комнату.

Корнышев вернулся к Кате. Девушка скучала за столиком в одиночестве, задумчиво отпивая маленькими глотками клюковку, и оживилась при приближении Корнышева.

– Я как будто во сне, – сказала она с мечтательной улыбкой. – Может быть, я сейчас скажу глупость, но мне кажется, что я сплю.

Корнышев увидел на полу раздавленный мобильник. Перехватив его взгляд, Катя засмеялась.

– Это вот тот чел, – показала она на якобы нетрезвого «клиента». – Он вел себя как медведь.

– Если этот медведь еще раз повторит что-нибудь подобное, сдадим его на кухню, – усмехнулся Корнышев. – Там из него сделают пельмени с медвежатиной. Вы маме звонили?

– Увы! – с притворной печалью пожала плечами Катя.

– Понятно.

Корнышев выложил на стол свой мобильник, предлагая Кате сделать звонок.

– Только не говорите маме, что вы в Москве! – сказал с улыбкой Корнышев. – Поверить она все равно не поверит, но инфаркт ей обеспечен.

Катя оказалась любящей дочерью и в телефонном разговоре с матерью ни словом не обмолвилась о Москве.

– А теперь едем, – сказал ей Корнышев, когда разговор завершился. – До завтрашнего утра вы вроде как на дискотеке. Так что давайте это время используем с толком.

Они спустились вниз. Горецкий ждал их у машины. Эльвиры нигде не было видно.