– Я тоже когда-то зашивался, – сказал беспечно Демин. – Застращали меня доктора. Нельзя, говорят, тебе пить. От одной рюмки можешь окочуриться. Страшно было, не скрою. А выпить все равно хочется. Однажды праздник. Я сижу один. Все гуляют. Я в тоске. И чем такая жизнь, думаю, лучше сразу в гроб. Налил себе рюмку. Сел перед зеркалом. Чтобы видеть своими глазами, как я буду умирать. Хлопнул рюмку. Смотрю – мамочки мои родные! – зеленый весь стал. Умираю, значит. Ну, такое дело, сам допрыгался.
– Ой! – сказала сердобольная Маргарита Петровна.
– Да, – кивнул в ответ ей Демин. – Пока я с жизнью прощался, зелень моя вся куда-то подевалась.
– Куда? – спросил завороженный рассказом Цыбиков.
– А я не знаю. Нормальный цвет лица восстановился. Ага, думаю я. Шалишь. Жив, курилка. И тогда я наливаю следующую рюмку. Выпил. Смотрюсь в зеркало. Зеленого теперь нету, зато покраснел, как свекла. Но уже легче мне как-то. Не так тревожно. И думаю, что буду жить. Точно!
– Ах! – выдохнул восхищенный Цыбиков.
– Быстро краснота прошла. Намного быстрее, чем прежняя зелень. И я тогда уже смелее наливаю третью. Это уже почти совсем без последствий. Так, порозовел немножко только. И я с тех пор пью смело. Не верю докторам. Наш организм любую гадость переборет.
– Точно! – с готовностью подтвердил Андрей Петрович и взял в руку стакан.
– Давно зашился? – спросил гость буднично.
– Да я не зашивался, если честно.
– В общем, шутка, – определился гость.
– Ага.
– Хорошие вы люди, – сказал Демин. – Душевно тут у вас. Нарядно посидим.
Он обвел взглядом четверых красавиц на выданье, чем совершенно засмущал девушек.
– Какие дочери у вас! – произнес он с затуманившимся взором.
– Да, – невнимательно откликнулся Цыбиков. – Так за что мы пьем?
– А разве это важно? – вопрошающе глянул гость.
– В принципе, нет, – честно признался Андрей Петрович.
– Тогда за встречу, – предложил дежурный тост Демин.
– И за нашего гостя, – расплылась в доброй хозяйской улыбке Маргарита Петровна.