И посмотрел при этом, гад, на Гришу. Гриша смешался и сделал вид, что с оборотнем этим он даже не знаком. Вообще в первый раз его видит. Вот будто проезжал Григорий тут случайно на своем таксомоторе, ни сном ни духом про оборотней, вдруг глядь – а кто это там такой? А это самый настоящий оборотень и есть! Ой, мамочки!
– Да как же не было! – неприятно удивлялся бесследному исчезновению меченых денег лысый.
Ему те деньги, наверное, во временное пользование предоставили под расписку. Государственное имущество. А у него это имущество из-под носа увели. И теперь какие там генеральские погоны! Тут взгреют так, что мало не покажется! Разжалуют в капитаны. Или вовсе даже в лейтенанты. В младшие. Сейчас на погонах его парадного мундира по одной большой звезде, будет тоже по одной, но по маленькой. Обидно! Ужаснувшись, наверное, столь неприглядной перспективе, лысый не на шутку рассвирепел.
– Ты не шути со мной! – сказал он оборотню так страшно, что даже у почти непричастного к проделкам взяточника-оборотня Гриши поджилки затряслись. – Я за эти деньги знаешь что с тобой сделаю?!
На Гришу сейчас нельзя было смотреть без слез. Никогда еще деньги не были столь для него нежеланны и не жгли его руки так, как эти новенькие сторублевки. Будь у него такая возможность, он эти деньги выбросил бы незаметненько или даже (страшно сказать!) раздал бы их людям. Гриша никогда не подавал – ни побирающимся нищим у церквей, ни протирающим стекла машин на перекрестках подросткам, а сейчас бы отдал без раздумий все десять тысяч.
Гриша развернулся и, медленно переступая ватными ногами, как лунатик, пошел прочь, но спастись бегством ему не позволили. Лысый всполошился. Он еще с пропавшими деньгами не разобрался, а тут и чудо-фонарю ноги явно пытались приделать. За такие потери и из органов могут попросить.
– Эй! – крикнул лысый. – Стоять!
Демонстративно оглохший на оба уха сразу Гриша продолжал движение. Лысый нагнал его в два прыжка, попытался отнять фонарь и тут заметил неладное.
– Э-э-э! – сказал он, сильно изумляясь. – Руки у тебя светятся!
– Ничего они не светятся, – парировал Гриша голосом таким жалобным, который выдавал его с головой.
– Да как же не светятся! – все больше изумлялся лысый. – Вот посмотри-ка!
– Да вижу я, – отвечал на это Спиридонов. – Руки, в смысле. И ничего такого там особенного нет.
– Неужто? – не верил Грише лысый, а верил собственным глазам.
– Ну чего вы ко мне привязались? – канючил Гриша чуть не плача.
А тут и другие подошли ребята в штатском.
– Ведь светятся! – еще увереннее сказал лысый.
И все вокруг согласно закивали, подтверждая его правоту.
– Так он сообщник! – определился лысый, и тогда Григорий окончательно понял, что пропал.
– Заодно, видно, работали, – прорисовывал версию лысый. – Тот взятки брал, а этот транспортировал. Ты только посмотри, как у них роли были распределены! – поразился он предусмотрительности преступников. – А этот-то… Таксист! – сказал лысый почти с восхищением. – На него и не подумаешь! Вроде как ни при чем, подвез клиента, обычная работа – и никакого с него спроса!
– Я правда ни при чем! – пролепетал дрожащим голосом Григорий.