– Верните деньги за проезд!
– Щас! – снова сказал Паша, и вид у него был самый что ни на есть мстительный.
– Толстый! Выходи! – заорали в салоне.
– Без денег не уйду! – заупрямился тот.
– А мы по рогам настучим! – пообещали ему и уже пробирались по салону два малолетних хулигана в бело-красных спартаковских шарфах.
– Ладно, я еду, – тут же передумал толстяк и с озабоченным видом посмотрел на часы, будто он давно уже опаздывал, да только сейчас об этом вспомнил.
– Спасибо за понимание! – сказала пассажирам женщина. – Дай бог вам счастья! Чтоб вас дети слушались! Да мы же к вам со всей душой! Счастливого пути, родные вы мои!
Она послала присутствующим воздушный поцелуй, сделала всем ручкой и покинула салон, наказав отстраненному от управления Витале присматривать за Пашей.
– А чего ж, – пробормотал Паша. – Промчимся с ветерком.
Пассажиры затихли в недобром ожидании. Я никогда не думал, что концентрация пофигизма в умах народонаселения так велика. Или волю всех парализовало известие о том, что деньги за проезд не возвращаются?
Паша с удовольствием и яростно газанул. По железному телу автобуса пробежала дрожь испуга. Судно потенциальных смертников отчалило от остановки и неуверенно направилось к припаркованному в стороне автобусу, намереваясь протаранить его бок.
– Вправо! – зашипел Виталя. – Вправо руль крути!
– Ага! – проявил завидное послушание Паша и крутанул руль влево.
– Он нас убьет! – завопил толстяк. – Я же говорил, что он слепой!
– Правее! – умолял Виталя.
– Правее!!! – визжали пассажиры.
– Это я сейчас, я мигом, – добродушно отвечал им Паша и неспешно вращал руль.
С автобусом они разминулись только чудом, но зато нагнали так некстати оказавшуюся на пути маршрутку и ударили ее в корму. С верхней точки, из гостиницы, таран выглядел эффектно.
– Не гони! – вопил Виталя. – Держи по курсу!
– Я выйду! – верещал толстяк. – Мне деньги не нужны! Я на такси! Остановите!