Анна помолчала, подумала.
– Я отдаю себе отчет в том, что это не навсегда, – сказала она после паузы. – Что и этот бизнес в конце концов умрет. Я и не собираюсь быть в этой системе вечно. Я уже обеспечила собственную финансовую автономность от мужа. Знаешь, кстати, почему он у меня ревнивый такой и такой злой?
Она засмеялась – не зло и не горько, а вполне счастливо. Так смеются сильные люди.
– Почему? – подыграл ей я.
– Потому что я перестала от него зависеть. Он потерял власть надо мной. Он меня потерял. Но это уже его проблемы. А я…
Она пожала плечами и задумчиво посмотрела куда-то вдаль.
– Я поднимусь на третий уровень, получу причитающуюся мне долю и выйду из игры. На мой век тех денег хватит.
– Сколько же денег там будет? – осведомился я. – Все-таки интересно, какой суммой готова удовольствоваться такая женщина, как ты.
– Там будет миллион с небольшим долларов, Женя, – совершенно спокойно поведала моя собеседница.
И я вдруг понял, что все, что она рассказала, – правда. И деньги свои она уже вернула, и заработала немало, и миллион свой с хвостиком она непременно получит. Никаких сомнений.
В герои нашего следующего розыгрыша Степа Духнов попал извилистым и замысловатым путем, что лишний раз доказывает великую роль случая в человеческой судьбе. Можно сказать, что из множества вариантов совершенно случайно был выбран тот, на котором вдруг обнаружилась бирка с надписью «Духнов», и теперь Степа, сам о том не подозревая, был просто обречен на всероссийскую известность. Ему оставалось только сняться в нашем сюжете. То есть специально ему и делать ничего не нужно было, ему надо было просто жить, ходить по улицам и быть самим собой – все остальное мы сделаем за него.
Когда мы занялись Степой Духновым, вдруг обнаружилось, что у нас есть герой следующего розыгрыша, но нет самого розыгрыша. Так бывает. Выбираешь будущего героя, понимая, что он – стопроцентное попадание в «десятку», настоящая находка, уникум, наблюдать за которым сплошное удовольствие, а вот сюжета, в котором бы этот уникум раскрылся во всей своей красе, пока нет. Перебираешь припасенные заранее заготовки и видишь – не то. Озадачиваешь работающих на договоре сценаристов, те придумывают какие-то смешные истории, которые читаются ну просто как анекдот, так что обхохочешься, а герою нашему это не подходит. Вот не его эта история – и все тут. И мучаешься, и придумать ничего не можешь, и отступиться невозможно, бросить этого нашего героя, потому что понимаешь, что он действительно ценная находка, другого такого еще поискать, и нельзя его бросать, надо искать, искать упорно, и тогда обязательно что-либо найдется.
Что-то подобное случилось с Духновым. Не было для него истории. И придумать не могли. В конце концов я бросил все свои дела и занялся Степой лично. Я ходил за ним по улицам, как привязанный. Я вместе с ним толкался в общественном транспорте. Покупал в магазине колбасу. Менял в обменнике десять долларов. Покупал поллитровку. Сматывался от милицейского патруля, вознамерившегося было сцапать Степу за распитие в общественном месте. Я жил Степиной жизнью целых три дня. И вот, как бывает в сказках, мне улыбнулась удача. Мы со Степой – он впереди, я в двадцати шагах позади – шли его обычным маршрутом. Перешли дорогу, проехали две остановки на троллейбусе, потом снова пешком, Степа нырнул в подъезд – этот маневр тоже был мне знаком, подъезд проходной, в одну дверь входишь, в другую выходишь и оказываешься по другую сторону дома, не надо время тратить на то, чтобы дом обойти. И вот я в подъезд вошел, а дальше за Степой не поспешил, остановился на лестничной площадке, потому что вдруг обнаружил, что то, что я искал все последнее время, – оно здесь, в этом подъезде. Меня осенило. Не надо ничего искать. Вот оно, здесь, на этой лестничной площадке. Один лифт и другой лифт. Грузовой и пассажирский. И надо всего-навсего подготовительную работу провести.
Подготовка заняла целую неделю. Степа Духнов продолжал ходить через знакомый подъезд, ни о чем не подозревая, потом два дня было выходных, и Степа дома сидел, а когда в понедельник он отправился по знакомому маршруту, мы его уже поджидали.
Когда Степа вышел из троллейбуса, ответственный за этот этап операции человек сообщил нам по радиопереговорному устройству: «Степа идет!» На лестничной площадке, где вот-вот должен был появиться Духнов, возникла легкая паника, какая бывает всякий раз за минуту до съемок, но я цыкнул на своих заметавшихся коллег, и они тотчас же исчезли, просто растворились в воздухе, отчего лестничная площадка обрела привычно безлюдный вид. Прошло десять секунд. Хлопнула дверь. Степа Духнов вошел в подъезд. Поднялся на лестничную площадку, сделал несколько шагов с задумчивым видом вечно спешащего городского жителя, да тут вдруг обнаружилось нечто непривычное, и Степа резко сбавил шаг. В створке лифтовой двери было проделано отверстие, в котором маячила равнодушная физиономия недоросля годков примерно двадцати, а еще висела табличка с красноречивым текстом «Обмен валют» и еще одна табличка – с курсом тех самых валют.
Курс был крайне выгодный, прямо-таки фантастически выгодный, и отсутствие многоголосой волнующейся очереди у заветного окошка можно было объяснить только тем, что никто еще об этом замечательном месте не прознал, но как раз на курс Степа в первый момент не прореагировал. Его удивил сам факт присутствия обменного пункта в подъезде жилого дома, только и всего, и он продолжил движение, хотя и сбавил шаг, как я уже говорил, но на выходе из подъезда ему вдруг будто что-то вспомнилось, и он остановился в нерешительности.
Клюнул.
Мы ждали.
Степа стоял, не двигаясь ни вперед ни назад.
Все сейчас зависело только от него.
ebooksa