– Солярой жечь – одно расстройство, – сообщил водитель. – Для таких целей лучше бензин.
– А у тебя есть?
– Нет. Откуда же я знал? Сказали бы заранее, я прихватил бы канистру.
– Сам должен был башкой подумать! – попенял мой опекун. – Знал ведь, что не к теще на блины едешь!
– Да ладно! – сказал второй мой сосед примирительно. – Закопаем его – и все дела!
– Копать-то кто будет?
– Тот, кто забыл захватить бензин!
Засмеялись. Им было весело. Люди на работе. Вот сделают сейчас свое дело и поедут по домам. Как раз к обеду успеют.
– Может, вот здесь?
– Ага, хорошее место. Давай проедем вперед немного, а потом вернемся. Надо посмотреть, нет ли здесь кого.
– Да кто ж тут будет, в такой-то глухомани? – сказал водитель.
– Ты ехай! Тебе сказали «вперед!», вот ты и ехай!
Мы действительно проехали вперед, потом долго разворачивались – наверное, дорога была узкая. Вернулись на то место, которое показалось моим похитителям наиболее подходящим. Машина остановилась.
– Ну что, пошли? – похлопал меня по плечу один из опекунов.
И я понял, что нисколько они на мой счет не заблуждались. Я все это время старательно изображал из себя бесчувственного, а они, оказывается, знали, что я притворяюсь. И разговор свой кровожадный вели специально, чтобы покуражиться надо мной.
Меня выволокли из машины и швырнули на землю.
– Где лопата? – сказал один. – Лопату давай!
Честное слово, мне было страшно. Но к страху примешивалось недоверие. У меня было такое чувство, будто все это происходит не со мной. Все та же странная особенность человеческой психики – до последнего веришь в то, что лично с тобой не может произойти ничего ужасного. Потому что твоя собственная смерть всегда кажется нелогичной. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Ну разве что только в глубокой старости. Естественным образом, в собственной постели, во сне. А сейчас – нет, это невозможно. Ведь так не бывает.
– Ладно, будем договариваться, – сказал я.
Возникла пауза. Не то что никто ничего не говорил, а даже и не двигались. Мне показалось, что я поставил их в тупик.