Но если Звонарев брал деньги, те немалые деньги, которые ему привез в чемоданчике Бериков, значит, он знал, где возьмет яд, и значит, был, был тот человек, который мог бы яд привезти, он существовал, и надо было только его найти, чем Маркелов и занимался все последнее время.
Поставщика яда искали среди посетителей звонаревского офиса. Проверили всех, кто был зафиксирован в журнале посещений, который вела охрана. Безрезультатно. Отработали звонаревское окружение. Тех, кто вел совместно с ним бизнес. Безрезультатно. Беседовали со звонаревским шофером, тот работал на Звонарева долгое время, а уволен был не так уж давно, когда дела у фирмы пошли совсем плохо и Звонарев сам сел за руль, – и все равно шофера допрашивали, пытаясь просеять сквозь сито следствия маршруты звонаревских перемещений, адреса, по которым он наведывался, людей, с которыми общался, – последнее особенно интересовало. Но и здесь не было никаких зацепок.
– Ладно, поговорили, – вздохнул Маркелов.
Отодвинул чашку с недопитым кофе, демонстрируя, что их беседа закончена. Директор от этого, судя по всему, испытал облегчение.
– А я примчался, – заулыбался он счастливо. – Мне позвонили, говорят – товарищ из милиции вас дожидается.
Из милиции?!
– Как – из милиции? – изумился Маркелов. – Почему из милиции?
Он никому не представлялся, когда пришел сюда. Только спросил – есть ли директор. Ему ответили, что нет, но скоро будет.
– Официант? – осенило Маркелова.
– А? – растерялся директор.
– Официант вам звонил?
– Ну конечно!
Ну конечно! Никто, кроме официанта, с Маркеловым не общался!
– Откуда же он мог знать?
– О чем?
– О том, что я из милиции, – сказал Маркелов.
– А он вас видел.
– Когда видел?
– В тот раз, когда вы приезжали. Сразу после убийства Звонарева.
– И что? Он меня запомнил? – не поверил Маркелов.