– «Я лично звонил директору фирмы «Транзит» Звонареву…» На работу или домой?
– На работу.
– «…на работу», – завершил фразу Маркелов.
Галиев уже очень плохо выглядел. Так бывает с людьми, которые до последнего надеются, что все обойдется, что страхи их беспочвенны и то, чего они боятся, скрыто так глубоко и надежно, что постороннему человеку и не добраться никогда. Лично для него все, что было связано со Звонаревым, оставалось почти что запретным. Об этом нельзя было не то что говорить, но даже и думать, и вдруг собеседник вот так, запросто, заговорил о Звонареве, а все другое, как обнаружил Галиев, отодвигалось в сторону – неуплаченные налоги, бухгалтерские документы, хронические должники, – и он с ужасом, который его попросту деморализовал, понял, что не в уплате налогов дело, совсем не за этим Маркелов к нему пришел.
– Сколько раз вы звонили Звонареву на работу?
– Я не помню.
– Вспоминайте!
– Может, три. Или четыре раза.
– Когда?
– Примерно раз в две недели, – сказал Галиев, стараясь не ошибиться, не завязнуть.
Не знал еще, что уже ошибся. Его звонки в звонаревский офис не фиксировались. Но Маркелов лживый ответ собеседника демонстративно занес в протокол.
– Что вам говорил Звонарев?
– Ну что обычно говорят? Обещал вернуть деньги.
– К какому сроку?
– Сроки мы не обговаривали.
– С кем еще в фирме Звонарева вы общались?
– Ни с кем, – с готовностью сообщил Галиев.
– Так и запишем, – хмуро сказал Маркелов.
Записал и свой вопрос, и ответ собеседника.
– А вам из людей Звонарева кто-нибудь звонил?