– Я пойду, – сказал Хеджи. – У меня через полтора часа эфир.
Его никто не удерживал. Он развернулся и пошел прочь.
– Испугалась? – спросил у Полины Маркелов, возвращая ее к недавним событиям сегодняшнего дня.
– Да. Я ничего понять не успела. У них машина была, как у Прокопова. Я зазевалась, ну и въехала в них. И тут они выскакивают…
– Думала – прокоповские бойцы?
– Ничего я не думала. Один страх, и больше ничего.
Маркелов задумчиво посмотрел вдоль улицы, размышляя о том, как бы понейтральнее ему выразиться.
– Прокопова ты можешь не бояться, – подобрал он наконец более-менее приличную формулировку.
Полина посмотрела на него с прищуром:
– Почему?
Больше всего он боялся этого ее вопроса. Потому что не знал, известна ли Полине тайна ее происхождения. По его прикидкам получалось, что неизвестна. И он не хотел брать на себя тяжкое бремя ниспровергателя семейных мифов. Никогда ему не приходилось выступать в такой незавидной роли. И он увильнул.
– Мы нашли людей, которые убили твоего отца. И среди них нет Прокопова.
– Я не верю!
– Почему? – искренне удивился Маркелов.
– Я не верю! – повторила Полина и отвела взгляд, потому что не могла говорить, глядя в глаза Маркелову. – Там такая история… Очень давняя… Вы не сразу поверите, но это все правда, я проверяла, и я вам сейчас расскажу… Они учились в институте вместе: Прокопов, Звонарев и моя мама…
– Не надо. Я знаю.
– Знаете? Откуда?
Только теперь Полина решилась взглянуть на своего собеседника.
– Что ты еще знаешь? – вопросом на вопрос ответил ей Маркелов.
Все-таки самого главного она не сказала. Но, кажется, она знала. Потому что было произнесено: «Прокопов, Звонарев и моя мама». От одного отца в мыслях отдалилась, а к другому не приблизилась, не хватало для того душевных сил, и потому они оба – только по фамилии.