– Полиной они ее назвали.
– Ну надо же. Таня и Полина…
– И как я здесь осталась?
– Это Игорь Викторович. Врач. Он мне сказал: возьми, Надя, девочку одну себе. Из приличной семьи, городские, студенты. А не то останешься бездетной.
– Почему бездетной?
– А не могла я, – всхлипнула женщина. – Не получалось у меня по женской части.
– Ты у него лечилась, что ли? Он был в курсе? Я его помню. Он часто заходил, пока я маленькой была.
– Вот именно что заходил, – сказала женщина сквозь слезы. – Какая же ты, Танька, несмышленая, хоть во взрослое наряжаешься и по Турциям ездишь! Он не как врач знал, а как мужик. Да если бы я могла родить, мы бы до сих пор с ним жили! А так детей нет – и семьи нет. После он и вовсе уехал, а мы с тобой остались.
– Но как же так! Как Маша могла на такое пойти!
– Да она не знала ничего!
– Как же так – не знала?!
– Ей кесарево делали. Под наркозом. Ребеночек лежал не так, как надо. Не головкой вниз, а поперек. И не смогла бы сама она разродиться. Ввели ей в вену укол… натрий там какой-то…
– Натрия тиопентал, – сказала Таня.
– Откуда знаешь?
– Знаю, – пожала девушка плечами.
И про тиопентал, и про клофелин – но зачем же матери рассказывать об этом.
– Маша заснула от наркоза, а проснулась только через два часа. Звонарев за это время успел и испугаться, и второго ребеночка пристроить, так что, когда Маша в себя пришла – у ней уже одна только дочечка была.
Таня покачала головой:
– Так ты Полину видела?
– Нет.