Турецкий транзит

– Нет? – удивилась женщина.

Даже растерялась. Потому что в таком случае было непонятно, откуда у Татьяны сведения о Звонаревых и что она вообще об этом знает. Но сомнения эти еще не успели отлиться в чеканную мысль. И она только произнесла задумчиво:

– А интересно, как они жизнь прожили.

– Плохо.

– Плохо? – не поверила женщина.

– Мне тетя Галя рассказала. Это родственница Александра Александровича. Прокопова то есть. Она Звонаревых знала. И сказала мне, что Маша покончила с собой из-за Звонарева.

– Ох! – прижала руки к груди Надежда. – Бил?

– Иногда можно и не бить, а жизнь такая будет, что лучше в петлю, чем дальше терпеть, – сказала Таня. – Мы-то с тобой разве плохо жили? Мы жили хорошо. Намного лучше, может быть, чем они в своей Москве. И дальше будем жить.

Она хотела успокоить растревоженную женщину. Дать ей понять, что никаких катаклизмов не случится и дальше все будет так, как было прежде. И даже лучше.

– Я тебе денег привезла, – сказала Таня.

Достала пухлую пачку пятисотрублевых купюр и всю ее, без изъятий, протянула женщине.

– Это сколько здесь? – обмерла женщина.

– Я не знаю. Много. Тысяч тридцать, а может быть, и больше.

– Я две такие бумажки в месяц зарплаты получаю, – сказала Надежда.

– Это я знаю, ма. Но мы с тобой больше никогда не будем бедными. Я обещаю.

* * *

К ней должен был заехать Хеджи – они договаривались вместе пообедать, и хорошо, что он еще не успел появиться, когда раздался телефонный звонок.

Татьяна сняла трубку.

– Алло? – сказала, внутренне напрягшись.

Она многого боялась в эти дни. Не так сказать. Не так ответить. Не так сделать что-то, наконец.

– Привет, Полина. Это Борщагов. Уже вернулась из своей Турции?