– Больно? – спросил Прокопов.
– Да, – ответила Полина, уткнулась лицом в его грудь и заплакала.
– Не надо, – просил Прокопов и нежно ее гладил. – Все позади. Теперь ты будешь в безопасности. Я увезу тебя отсюда. Хочешь, поедем к нам на Кипр. Хочешь, в Лондон, я там дом купил недавно. Я тебе где хочешь дом куплю, хоть на Канарах, хоть на Багамах. Но я тебя теперь не оставлю. Не знаю, кто тебя обидел и как они тебя в этой Турции вычислили. Но это по моим делам конкретно. Из-за бизнеса моего. Решили зацепить меня. Через тебя мне руки укоротить.
Он говорил и озлоблялся все больше. В какой-то момент Полина отстранилась от него, и тут он осекся, заподозрив, что напугал ее.
Но она спросила – только чтобы удостовериться:
– Ты правда мой отец?
– Конечно, – сказал он просто.
У Прокопова были дела в городе. Он хотел оставить Полину под опекой своих людей, но Полина решительно запротестовала, и ему пришлось уступить. Единственное, на что согласилась Полина, – не покидать пределов квартиры в одиночку. Хеджи вызвался навестить ее вечером и куда-нибудь вывезти. Полина не возражала.
Люди Прокопова ушли только после того, как в двери поменяли рассверленные прошедшей ночью замки.
Вечером приехал Хеджи. Полина до сих пор не пришла в себя и не выглядела отдохнувшей. Пережитый шок еще долго будет напоминать о себе, подумал Хеджи.
– Тебе и здесь тревожно? – решился спросить он.
Она молча кивнула в ответ.
– Все наладится, – пообещал Хеджи.
– Как ты думаешь, я больна? – вдруг спросила Полина и посмотрела так требовательно, что нельзя было не ответить.
– В каком смысле? – заюлил Хеджи.
– Отец сказал, что хочет показать меня врачам.
Тут Хеджи не нашелся, что сказать.
– А у меня действительно проблемы, – внезапно призналась Полина. – Я знаю, что мы с тобой знакомы, но не помню, где познакомились. Я знаю, что люблю Криса Ри, – взяла со стола компакт-диск, – но я не помню, как мне достался этот диск.
– Я тоже многого не помню. Например, где и какой диск я покупал.
– Ты меня хочешь так утешить? – спросила Полина, и Хеджи смешался, обнаружив, что в подобном утешении его собеседница не нуждается.