– Близнецы! – сказал снисходительным тоном Миша Каратаев и посмотрел на Оглоедова так, как обычно взрослые люди смотрят на неразумных детей. – Это женщины-близняшки.
– Я все равно не понял, – признался Оглоедов и сам устыдился собственной непонятливости.
– Ну чего ты не понял? – вздохнул Миша.
– Вот повернулся круг. Приехали эти женщины. Две. А одна ведь уехала. И уже получается, что их три.
– Как это три? – забеспокоился Миша, еще не понявший всего до конца, но уже догадавшийся, что чего-то очень важного он в своих умозаключениях не учел и это важное все его умозаключения обратило в прах.
– Один шкаф! Один стол! И одна женщина! – сказал с отчаянием Оглоедов. – В комнате! Потом эта комната уезжает целиком, а другая приезжает! И там уже два стола, два шкафа и женщины тоже две! Одна плюс две – это три! Или я опять что-то неправильно понимаю?
– Трое близняшек, – пробормотал Миша Каратаев. – Так разве бывает?
Он выглядел обескураженным.
– Не бывает, – печально подтвердил Оглоедов.
Лицо такое было – вот-вот заплачет. Только что Миша все ему так хорошо объяснил, а оказалось – нестыковочка.
Каратаевский взгляд поблуждал по комнате, наткнулся на изобретателя и замер на нем.
– Скажи, Менделеев, – почему-то шепотом произнес пребывающий в растерянности Миша. – Ведь получается, что вставляет твоя водка? А?
– Вставляет! – ответил собеседник ласково.
– Ну, открывай, – обреченно предложил Миша.
– Бутылку еще одну?
– Дверь! – тяжело вздохнул Миша. – Я еще раз убедиться хочу…
Наш доморощенный Менделеев распахнул дверь. За дверью стоял я.
– Мы рады приветствовать вас в нашей передаче «Вот так история!», – сказал я.
Что дословно сказал Миша Каратаев, вы никогда не узнаете. Подобные языковые конструкции мы из самых лучших побуждений при монтаже передачи всегда заменяем писком. Когда Миша отвел душу и отговорился, я покаянно произнес:
– Ты прости нас, Миша. Так надо было. Это мы со Светкой как-то заспорили. Она говорит – умрет скоро наша передача, потому что никто не будет на розыгрыши поддаваться. А я говорю – не умрет, потому что разыграть можно любого, хоть даже тебя, Миш.