– Она с тобой это обсуждала? Вы говорили с нею о безопасности? О том, что она могла бы предпринять для того, чтобы остаться в живых?
– Да. Я ей сказал однажды, что про запас надо всегда держать одно-два безопасных места. Надежных стопроцентно. И это не могли быть квартиры родственников или те места, где человек когда-то работал, например. Это должно быть совершенно особенное место, сказал я ей тогда. Такое место, пребывание в котором для этого конкретного человека, вот персонально для Кати Ведьмакиной, абсолютно несвойственно. Ну, не может этот человек там оказаться. И тогда она сказала: монастырь.
– Почему монастырь?
– Я тоже у нее спросил. Она призналась мне, что не представляет себя живущей в монастыре.
– Потому что она неверующая?
– Нет, не то. Просто – не представляет.
– Она говорила о конкретной обители?
– Нет.
– То есть названия не прозвучало?
– Нет.
– Может быть, она упомянула местность? В каких краях тот монастырь?
– Кажется, она сказала, что посещала когда-то с родителями… А почему ты спрашиваешь? – насторожился Корнышев.
Он запоздало обнаружил, куда свернул их разговор.
– Если ее прятали, эту Катю Ведьмакину, – сказал Нырков. – Если она не погибла, если ей повезло и ее на самом деле спрятали – с нею ведь могли все это обсуждать. Где бы она могла укрыться? Родственники, друзья детства – это сразу отмели, это понятно. Возвращение на Кипр тоже исключили. И вот тогда – если с нею это, конечно, обсуждали – она могла называть своим опекунам тот самый монастырь. Ты, может быть, знаешь на самом деле, где она, Слава. Только не отдаешь себе в этом отчета. Ты можешь ее найти. Пока ее не нашли другие.
Нырков откинулся на спинку стула. Взгляд его был черен, темнее ночи. Корнышев стремительно трезвел.
Он наслаждался этим вечером. Он упивался дарованной свободой. Просто ужин, ничего особенного, можно расслабиться. Он думал так еще какую-то минуту назад. И вдруг что-то случилось. Действительность оказалась иной, не такой, какой она ему представлялась. Теперь он пытался сообразить, что происходит.
«Пока ее не нашли другие». Так сказал Нырков. Ему-то что за забота? Что за печаль? Он только что лил слезы по Коле Маркину. Но кратковременно. Как-то скоро они на Ведьмакину переключились. И почему-то этой девушке, которую Нырков знать не знал, он посвятил куда как больше времени, чем своему трагически погибшему другу.
«Ты знаешь, где она… Ты можешь ее найти».
А они ведь в Африку собрались. Со дня на день должны уехать. Алекс, наверное, свои ружья уже подготовил для охоты.
«Ты можешь ее найти».
ebooksa