– А у них ружье! – озвучила свои страхи Клава.
И Корнышев без дальнейших разъяснений догадался, о ком это она.
– Нам без ору-у-ужия нельзя-я-я! – повторил Корнышев.
Он не произносил фразы твердо, он шептал, и в этом шепоте были такое напряжение и ярость. Да еще его лицо изуродованное… Да эта пугающая черная маска… Клава цепенела от страха.
Корнышев поднялся. Противно скрипнула кровать.
– Ору-у-ужие! – просил Корнышев. – Веди-и-и-и!
Пошел наугад к двери. На его пути был табурет, и он бы упал, но тут спохватившаяся Клава метнулась к Корнышеву, подхватила под руку.
– Погоди-ка!
Ей пришла в голову мысль. После вчерашнего еще оставался самогон. И если у соседей ружье попросить не просто так, а предложить самогона, то ружье, наверное, будет легче заполучить на время – на день или два. Клава оставила Корнышева, вернулась к столу, взяла в руки две непочатые бутылки самогона, обернулась, а Корнышев, выставив слепо руки вперед, уже выходил через распахнутую дверь. Клава попыталась что-то пискнуть ему вслед, а он уже вышел и оказался в коридоре. Видел бы Корнышев сейчас ее лицо. Крайняя степень изумления.
– Слава! Славочка!!! – выдохнула потрясенная Клава.
Корнышев услышал и обернулся.
– Славочка! – прошептала Клава. – Иди ко мне!
Она надеялась на то, что тут какая-то ошибка. Сейчас все выяснится.
– Иди ко мне! – умоляла она.
Корнышев осторожно направился к ней, переступил через порог, оказался в комнате, и опять он головой не задел дверную притолоку, там еще зазор оставался примерно в сантиметр. А Гена Вяткин, выходя из комнаты, всегда пригибался, если не хотел набить себе шишку. Потому Клава и пыталась предупредить Корнышева, чтобы пригнулся. Да не успела. А ему это и не нужно, как оказалось.
Бутылки выскользнули из рук Клавы и хлопнулись об пол. Корнышев замер и прислушался.
– Вы кто?! – спросила потрясенная Клава. – Вы не он! Вы кто-то другой!!!
Дорога здесь была ужасная. Асфальта она не видела и в стародавние времена, когда лишь изредка подсыпали щебня; а в последние годы дорогу забросили, позабыли про нее, и она стремительно разрушалась, покрываясь рытвинами да промоинами. Машина не катилась по этой дороге, а ползла, переваливаясь с боку на бок, и казалось, что этой пытке не будет конца. Непрореженный лес подступал к дороге двумя сплошными стенами, словно скалы в узком ущелье, и в некоторых местах упавшие деревья преграждали путь. Приходилось расчищать дорогу.
– Дорога в ад! – оценил Потапов, вглядываясь в пугающе сумрачные заросли. – А зверья тут всякого непуганого, наверное, полным-полно.
– Страшнее человека зверя нет, – изрек банальность Нырков.
ebooksa