Человек с двойным дном

– Врут? – заинтересовался Якут.

– Я таких лесников на зоне насмотрелся. У них хари вертухайские.

– Мне тоже показалось, что странно это все, – признался Якут.

Он смотрел, как, переваливаясь на ухабах, катится вслед за Бузой «Хаммер». Хорошая машина. Проходимая. Большая.

– Не будем ждать автолавку, – определился Якут. – Вот машина, на ней уедем.

– А вертухаи эти как же? – спросил Колян и осекся, увидев глаза собеседника.

Будет мочить. Никаких сомнений.

– Поможешь? – ответил вопросом на вопрос Якут.

* * *

– Замнойидите! – пригласил Буза и первый нырнул в темное, пыльное, зловонное нутро барака.

Он провел гостей по коридору, который едва освещался светом из единственного окна в самом его конце. Часть стекол в окне отсутствовала, бреши были прикрыты картоном.

Поднялись на второй этаж. И здесь все та же безрадостная картина. За некоторыми дверями, мимо которых проходили гости, были слышны голоса. Ныркову в какой-то момент почудилось, будто он расслышал голос Клавы, но шаг не убавил, лишь скользнул взглядом по двери.

– Здесьбудетеместокозырное! – объявил Буза, ногой распахивая дверь.

Вошли в комнату и остановились сразу за порогом. В комнате не осталось ничего, что напоминало бы о прежних обитателях. Все вынесли. Вполне возможно, что еще до похорон неведомого Савелия. Только остался на стене выцветший плакат по технике безопасности: циркулярная пила режет доску, и в опасной близости от страшных зубов – человеческие руки. «Не работай без заднего кожуха»!

Буза выполнил свою миссию и готов был ретироваться. Развернулся, хотел выйти из комнаты, да не смог. Эти трое стояли у двери, и ни один не посторонился. Как стена.

– Звать тебя как? – спросил у Бузы один из этой троицы.

– Ковригинпетрсергеевич! – доложил Буза, по какому-то наитию вдруг сообразив, что так и только так надо отвечать. Четко, без утайки, полностью.

– Как обстановка тут у вас, Ковригин Петр Сергеевич?

– Нормальновсе!

– А врать-то нам зачем? – по-отечески, совсем негрозно спросил собеседник, а у Бузы ни с того ни с сего ноги сделались ватные.

Хотел бы ответить, да не получалось – слова застряли в горле.