Санитар

– Ты этого не трогай! – опять выкрикнул Дегтярев.

– Твоя эмоциональная душа этого не выдерживает, – доверительно произнес Паша.

Он сейчас слова Подбельского едва ли не слово в слово повторил. И ситуация была очень похожая. Только он теперь на месте Подбельского был, а Дегтярев – на его, Пашином, месте. Хотя нет, неправда. Паша Подбельскому не дал возможности над собой посмеяться. Тем и отличается от Дегтярева.

– А она и не могла тебя любить, – сказал Паша. – Девушки любят сильных. А слабых они только жалеют. Она могла лишь жалеть тебя, Игорек.

Говорил почти ласково, а сам на Дегтярева смотрел с холодным и почти брезгливым любопытством. Так смотрят на простейших и примитивных, изучая их во имя науки. Уколол побольнее – и ждешь реакции – как-то поведет себя, сожмется или просто убежит.

– Ты слизняк, – произнес Паша и на холодильник локтем оперся. – И дети твои слизняками родились бы. Зачем это, а? Зачем землю мусором покрывать?

Дегтярев голову в плечи втянул. Казалось, что сознание сейчас потеряет.

– И сам ты знаешь, что слизняк. Да?

Дегтярев молчал.

– С чего взял-то, что я ее убил?

Молчание.

– Хорошо, – сказал Паша. – Давай договоримся. Сделку заключим. Ты на мои вопросы отвечаешь, а я тебе за это расскажу, что Роза о тебе говорила – в тот самый день.

Окончание фразы с расстановкой произнес, значительно – чтобы совсем уж понятно было, о чем речь идет. И Дегтярев понял, вскинул голову и Паше в глаза заглянул.

– Ну? – сказал Паша. – Согласен?

– Да.

А иначе и быть не могло. Паша его зацепил основательно. Нужную струну нащупал и тронул ее осторожненько. Бережно тронул, чтобы не порвать ненароком. Рано было ее рвать.

– Она тебе рассказывала обо мне? – Паша спросил и ответа ждал, как приговора.

– Нет.

– С чего ты взял, что я – убийца?

– Догадался.