— Работал, кстати, мастер, — тут Ольшанский почему-то покосился на Юру.
— Это не я, — заверил Юра.
— Хм… Это понятно. Однако, как только образуется лишнее время, надо будет обязательно разобраться по этому хитролазу.
— Разберемся, — кивнул Юра. — Если это то, о чем я думаю, мы его найдем…
В завершение была озвучена наша мотивация. Зачем, вообще, мы должны что-то делать и во все это ввязываться, в то время как могли бы просто затаиться, «лечь на дно» и ждать разрешения ситуации?
Вот тут как раз все очень просто. Такое понятие как «презумпция невиновности» (это когда ты не должен ничего доказывать — невиновен и все, сидишь себе на попе ровно, потребляешь пончики и ждешь, когда закончится объективное и беспристрастное расследование) — это сугубо западные и заокеанские штучки, у нас они не работают. У нас повсеместно и всегда работает презумпция «права сильного». Иначе говоря, нам нужно во что бы то ни стало доказать, что наши враги — от председателя комиссии и далее — негодяи и преступники. Если мы этого не сделаем, нам конец. То есть негодяями и преступниками будем мы. Как видите, мотивация вполне доступная и животрепещущая.
Ну и напоследок, уже вне гипотезы, а по развитию ситуации: для начала нам следует «провериться на статус».
Тут равновероятно возможны два варианта.
Первый — стандарт: это обычные аппаратные игры. То есть нас перевели в разряд преступников, чтобы устранить как потенциальную опасность и связать руки нашему шефу. На самом же деле нашей системной ловлей никто заниматься не собирается, поскольку все силы и средства брошены на розыск реального объекта опасности, а сами по себе мы особой угрозы для клана не представляем.
Второй — перестраховка: нас будут реально искать, ловить, если понадобится — уничтожать, иными словами, проведут по нам все положенные оперативно-розыскные мероприятия.
От чего зависит выбор варианта — вопрос без ответа, то ли от настроения иерархов клана, то ли от ретивости промежуточных исполнителей — это уж как фишка ляжет. Проверить, как она ляжет, можно также двумя способами: «поверху», аппаратно, и «понизу» — чисто эмпирически.
Первый способ весьма распространен и практикуется, когда между противоборствующими сторонами сохранится некое подобие «теплых отношений». То есть Домовитый пинком открывает дверь пред. комиссии и спрашивает: «Эй, обалдуй, я слышал, ты там моих архаровцев на статью разводишь, это будет как обычно, понарошку, или в формате «все включено»?»
Способ, как видите, очень простой и не затратный, но… в нашем случае совершенно неприемлемый ввиду жесткой «контры» между Домовитым и председателем комиссии.
Поэтому нам ничего не остается, кроме как прибегнуть к способу номер два: «понизу — эмпирически».
— Это каким образом?
— Это элементарно. У тебя там сейчас должна торчать «наружка». Если ее нет — это самое веское свидетельство в пользу первого варианта. Если есть, надо проверить реакцию. Зайдете, засветитесь, посмотрим, как будут реагировать. Если вас не тронут, значит, первый вариант. В этом случае открывается масса возможностей: и жить легче, и работать можно свободно, без особых ухищрений, и таким образом сэкономить массу времени, сил и средств.
— А если все же будет второй вариант?
— Тогда вас попробуют захватить, — простецки объяснил Ольшанский. — Но это не беда — вы просто убежите, и всех делов.
— Просто убежим?! Я, например, не смог просто убежать, тогда, у архива, так что…
— Но сейчас-то ты не один, — Ольшанский был непоколебим и излучал такую уверенность, словно в нашем распоряжении была как минимум танковая бригада при поддержке парашютно-десантного полка. — Так что просто убежите, и вся недолга. И тогда мы будем точно знать, каков наш статус и в каком формате строить свою дальнейшую работу.