Ковригов напрягся:
— Не понял! Какой еще Хоттабыч, террорист, что ли?
Старостин расхохотался.
— Ты, Дорофеич, книжки читай, а не газеты. Сказка такая есть, забыл, что ли?
Тут в дверь протиснулся сам «Фигаро Хоттабыч». Он вкатил в кабинет столик с бутылками и закусками и, поймав одобрительный взгляд хозяина, незаметно исчез. Ковригов налил водку в граненые стограммовые стаканчики.
— Ничего, что не в хрустале подаю? — спросил он.
Старостин отмахнулся.
— Да мне, вообще-то, из алюминиевой кружки привычнее, — он поднял стакан.
— Ну что, со свиданьицем? Твое здоровье!
Стукнулись стаканами, выпили. Старостин наколол на вилку квашеной капусты с черными глазками клюквы.
Ковригов удивился:
— А ты бы сальца попробовал. Или вера не позволяет?
Вице-адмирал отшутился:
— Вера, Дорофеич, у нас с тобой одна. Присягой называется. А вот сало под водку лучше не употреблять. Вредно это. У меня в отряде доктор имеется, так тот в результате проведения многочисленных вскрытий убедился — сало с водкой, попав в желудок, не переваривается, а гниет. То ли дело капустка! Бальзам, право слово! Амброзия!
Лицо генерал-полковника исказила гримаса испуга.
— Сало с водкой — гниет? Да иди ты! Страсти-то какие! — Он отложил кусок черного хлеба с салом и захрустел соленым огурчиком, потом зацепил щепотью изрядную порцию капусты и отправил в рот. Задумчиво пожевал. — И правда, хорошо! Да, брат, знание — сила! А то вот так всю жизнь проживешь дурак дураком… Ну, давай еще по одной. За науку и знания.
Вице-адмирал тем временем намазал на черный хлеб масла и соорудил сверху горку из черной же икры. Прищурив глаз, он поинтересовался у хлебосольного хозяина:
— Икорка-то, поди, браконьерская? Краденая?
— Зачем краденая? Дареная, — обиделся Ковригов.
Старостин прожевал бутерброд, аристократическим жестом — ногтем мизинца — выковырял между зубов застрявшую икринку и вытер губы салфеткой.