— Думаешь, это так просто? Нет, рубить руки и ноги не каждый способен. Кроме того, это нужно делать с максимальной пользой, чтобы получить нужную информацию. Такие специалисты у меня есть, но они далеко отсюда, на моем персональном острове. Я жду их со дня на день. Но даже они меня недавно подвели. К тому же, возможно, наши пленники ничего не знают… Кстати, почему их держат в казарме, а не в зиндане?
— В зиндане очень тесно, — объяснил Гиена Санчес. — Там уже даже сидеть негде. Придется стоя ставить. Для местного муллы, которому не нравились ваши проповеди, еле место нашли.
Бен Масих в возмущении всплеснул руками:
— И вы посадили его в зиндан? Зачем же так мучить святого человека? Убейте, и дело с концом. А на его место отправьте этих студентов. Пусть потеснятся. У нас со дня на день ожидается пополнение, нам понадобятся все казарменные помещения.
Равиль был растерян, что случалось с ним нечасто. Он не знал, передать ли Великому Пиру то, о чем они говорили с Аладдином насчет тайника, в котором могла оказаться вторая флэшка Бормышева, или промолчать? С одной стороны, поскольку друг был мертв, повредить ему Равиль уже никак не мог. Но, с другой стороны, сам Равиль пока был жив. А как Великий Пир отнесется к тому, что он не рассказал обо всем сразу? Да и со смертью Аладдина не все было ясно. Поэтому Равиль решил промолчать. Тем более что никакой флэшки при Аладдине не нашли.
Вот если бы Равиль сам нашел эту флэшку! Поэтому он сначала решил выяснить, кто последним видел Аладдина живым. И кто первым нашел его тело. А заодно, если получится, — и кто его убил.
Равиль относился к Аладдину как к младшему брату. Они выросли в одном дворе на окраине Казани и дружили, хотя последний был на три года моложе. В детстве это огромная разница. Но Аладдин много читал и знал много такого, чему Равиль мог только удивляться. Именно он принес ему книгу, из которой Равиль узнал, что тихий и блаженный русский царь Федор Иоаннович в конце шестнадцатого века приказал уничтожить в Казани все мечети. До этого момента ислам Равиля не интересовал. Но тут вдруг стало обидно за предков-земляков. И он решил обратиться в истинную веру.
В их районе муллой был бывший второй секретарь райкома партии. Когда-то он слетал в Мекку туристом, но уверял всех, что совершил хадж. Во время молитвы он громко читал привезенную из Саудовской Аравии книгу на арабском языке. Позже Равиль узнал, что это был учебник географии.
Равиль ушел из дома и отправился в Саудовскую Аравию. Там он прошел курс обучения в медресе, а заодно и курс бойца-муджахида. Вернувшись, нашел Аладдина подросшим, но сильно закомплексованным. Виной тому было его имя. В школе и во дворе парня так и дразнили — «Раб Лампы». Даже малышня кричала ему вслед:
— Эй, Аладдин, не забыл свою лампу потереть? Смотри, шерсть на ладонях вырастет!
С возвращением Равиля Аладдин сразу превратился в авторитетного пацана. А когда Равиль по призыву Великого Пира отправился воевать с неверными, Аладдин последовал за ним. И вот теперь погиб при очень странных обстоятельствах. Нет, Равиль вовсе не собирался мстить за его смерть. Просто он подозревал, что при определенных обстоятельствах и сам рискует разделить участь младшего товарища.
И еще одно не давало ему покоя. Аладдин был прав: то, чем они занимались, несмотря на заявления Великого Пира, все меньше соответствовало заповедям Корана. Кроме того, в последнее время места основных помощников Великого Пира уверенно заняли Гиена Санчес, Самурай и Далида, которые вообще не были мусульманами.
Равиль не сомневался в том, что студентов-археологов, захваченных на Тузле, скоро убьют. Поэтому на то, чтобы выяснить обстоятельства смерти Аладдина и найти часы, у него оставалось всего несколько дней.
Он нерешительно зашагал вслед за бен Масихом, как вдруг к тому быстрым шагом приблизился комендант лагеря Исмаил Тугайбеев.
— Великий Пир, у нас проблема, — доложил он. — К нам гости пожаловали.
С недовольным видом бен Масих поднялся наверх. Равиль и остальные держались на почтительном отдалении.
Лагерь накбаитов-каламитов располагался в развалинах старинной крепости. Когда-то тут находилась генуэзская фактория. Она была разрушена турками лет пятьсот-шестьсот назад. Защитников, женщин и детей победители вырезали до последнего человека. С тех пор люди здесь не жили. Место считалось нехорошим, проклятым. И вот недавно сюда приехали на грузовиках какие-то непонятные типы, обосновались. Устроили не то медресе, не то военно-тренировочный лагерь. Потом принялись бетонировать подходы, укреплять и перестраивать крепостные стены. Руины снова превращались в крепость, только теперь главные укрепления располагались под землей…
Бен Масих со спутниками поднялись на сторожевую башню. С нее было хорошо видно, как к скале, на которой стояла крепость, подъехали три джипа. Они остановились перед воротами и посигналили. Бен Масих с башни посмотрел на незваных гостей с улыбкой. Из машин повылезали крепкие парни с бритыми затылками, переходящими в мощные загривки. Из среднего джипа вышел хорошо одетый толстяк с бычьей шеей. Росту он был небольшого, но чрезвычайно широк в плечах.
— Исмаил, — спросил бен Масих, — кто это, ты его знаешь?
— По-моему, это Тарас, главарь керченских бандитов, — ответил тот.
ebooksa