– Пять! Я считал!
– Ты плохо считал.
Он дотянулся до винтовки и взял ее в руку. Ствол винтовки смотрел Анне в грудь, и она отвела его от себя быстрым движением. Кирилл нажал на курок. Грохнул выстрел.
– Вот он, пятый, – сказала Анна сквозь слезы.
И опять повторила:
– Недотепа.
Это было обидно, но возразить было нечего.
8
Морозов пересек кабинет из конца в конец и зачем-то запер дверь на ключ. Бородин ничего не сказал, но его выдал взгляд – удивленный и немного настороженный.
– Чтобы нам с вами никто не мешал, – пояснил Морозов негромким доверительным голосом. – Кстати, я вас предупреждал, что сегодня вы не сможете больше заниматься делами?
– Да.
– Вот и отлично. Отдохнете. Но сначала мы с вами поработаем.
– Какие-нибудь уколы? – подозрительно осведомился Бородин.
Морозов даже рассмеялся.
– Что вы! Никаких уколов. Мы просто с вами побеседуем.
– О чем?
– О жизни. О вашей жизни, Андрей Алексеевич. Узнаем, что вас тревожит.
Бородин при последних словах напрягся, и от доктора это не ускользнуло. Он склонился над Бородиным:
– Вам не надо ни о чем волноваться, Андрей Алексеевич. У меня перебывали сотни таких пациентов, как вы, и всем им я смог помочь. Главное – это доверие…
Бородин хотел поправить говорившего, ведь главное все-таки не просто доверие, а доверие взаимное, но сказать ничего не смог, у него вдруг отяжелели веки, и голос доктора уже удалялся, становился тише, хотя Бородин и видел – склонившийся над ним человек не сделал ни шага в сторону.