Вольвовский фургон с транзитными номерами неторопливо катил с горки; чувствовалось, что водила свою машину жалеет, не гонит по разбитому проселку. Да и груз в фургоне был деликатный, дорогой – помнешь, вид потеряет.
«Вольво» уже скатился с горочки и двинулся вдоль яблоневого сада. И тут, натужно урча двигателем, выбрасывая из выхлопной трубы клочья черного солярного дыма, наперерез ему двинулся ржавый «КрАЗ». Водитель фургона сбавил скорость, думая, что грузовик, собранный еще во времена СССР, просто разворачивается, а поскольку не вписался в один прием, то прокатится сейчас под самым садом и выедет на дорогу. Но этого, конечно же, не произошло. «КрАЗ» перекрыл путь и остановился. Пришлось вдавить тормоз и водителю «Вольво». Он высунулся из окошка и без особой злости выкрикнул:
– Чего встал? Давай или назад, или вперед. Движок-то у тебя работает. Освобождай «лыжню».
Мужичок, сидевший за рулем «КрАЗа», выбрался на дорогу, развел руками и, вспрыгнув на мощный передний бампер, поднял капот. Конечно же, водитель «Вольво» смотрел на мужичка, копошившегося во внутренностях грузовика. Ведь от того, как быстро тот управится, зависело, вовремя ли приедет в пункт назначения водитель «Вольво». А ведь он и так выбился из графика, объезжая перекрытый мост через поселок по подсказке «душевного» и словоохотливого мента. Вот потому водитель-дальнобойщик и не сразу заметил приближавшегося к нему мужчину в бейсболке, а тем более Хасана, притаившегося с автоматом за стволом старой яблони.
Колян шел неторопливо, широко улыбался, правую руку держал в кармане. Подобными сегодняшнему делами занимался он по указке Жадобина не первый год. Раньше бросался к машине, скроив страшное лицо, скалился, кричал. А потом понял: зачем раньше времени тревожить жертву? Лучше застать человека врасплох, когда он не ожидает ничего плохого.
– Эй, мужик, – Колян постучал в дверцу «Вольво», – дело у меня к тебе…
Что за дело у незнакомца, водила так и не узнал, поскольку открыл дверцу раньше, чем тот окончил фразу. Открыл и сразу же позабыл обо всем на свете – только видел перед собой черный зрачок пистолетного ствола, направленного прямо в него. Колян левой рукой схватил водилу за плечо и резко потянул на себя. Тот не удержался, вернее, даже не пытался удержаться на сиденье – словно манекен, упал на песок и замер, парализованный страхом.
– Что везешь?! Документы где? – крикнул ему почти в самое ухо Колян.
Он действовал нагло, напористо. Ведь от добряка-мента уже знал: водитель едет один, без напарника. А дорога здесь пустынная; хорошо, если десяток машин за день проедет. Тут только совхозный транспорт и катается, да и то в случае, если водитель либо механизатор выпил или украл что. Зачем трястись по пыли, когда рядом трасса с хорошим асфальтом?
Водитель совсем оторопел от страха – смотрел на Коляна широко открытыми глазами, и только губы его тряслись, выдавая что-то среднее между «бе-бе» и «ме-ме». Налетчик Колян был уверен, что дело уже сделано. Теперь оставалось только хорошенько тряхнуть водилу, привести его в чувство и доходчиво объяснить, что груз, который он везет из пункта «А» до пункта «Б», ну никак не доедет.
И тут до слуха Коляна донеслось очень четко промолвленное, но абсолютно неуместное в теперешней обстановке:
– Ку-ку.
Это точно была не птица, а именно человек. И оклик этот исходил из кабины – со спального места позади водительского сиденья. Колян медленно разогнул спину и вскинул пистолет. Но на лежанке никого не увидел: скомканное одеяло, подушка, большой картонный ящик.
Водитель, поняв, что о нем забыли, извиваясь ужом, попытался заползти за колесо. Но тут же вынужден был замереть, остановленный взглядом, брошенным на него мужичком из-под открытого капота «КрАЗа». Взгляд пристальный и недобрый. Вдобавок мужичок вместо гаечного ключа уже держал в руке старомодный «ТТ». Колян водил стволом пистолета и даже начал сомневаться – не почудилось ли ему это малопонятное «ку-ку».
– Волыну-то опусти, – вновь раздался голос с лежанки.
Но поскольку Колян замешкался, то и случилось то, что должно было случиться. Картонка отлетела в сторону, и тут же полыхнула вспышка выстрела. Пуля вошла Коляну в предплечье, и он, пригнувшись, подвывая от боли и обиды, бросился в яблоневый сад. Упал ничком в высокую траву, чуть позади Хасана.
– Чего там? – поинтересовался хладнокровный кавказец.
– Стреляй! Там, оказывается, какой-то темнила на спальном месте законурился… – Колян сузившимися от боли глазами смотрел на растекавшееся по предплечью кровавое пятно. – Кончай его. За стеклом он, за занавесочкой. Йод у нас в машине, в аптечке, есть?
Хасан выпустил короткую очередь на три патрона – стрелял, взяв выше кабины «Вольво». Над коровником взметнулась стая ворон. В ответ из кабины отозвался автомат, и тоже короткой очередью – на три патрона. Пули разнесли кору на толстом стволе яблони, за которой укрывался Хасан.
– Слушай, метко стреляет. – В голосе кавказца почувствовалось даже некое уважение к таинственному противнику.