До вечера с каждым поговорил, всех посмотрел, проверил. Предупредил о законах и правилах.
Ребята уже на следующий день сами подготовили свои комнаты, натопили баню, вымылись в ней, напарились, впервые в жизни.
Сивуч и Капка даже не заметили, когда исчезли Лангуст с Данилом. Хватились их в обед, когда Тоська впервые накрыла на стол самостоятельно. Капка лишь иногда подсказывала ей.
Тоська очень переживала. Понравится ли обед? Все ли правильно она сделала?
Капка понимала ее переживания. Сама когда-то через это прошла. В другой раз бы, может, и высмеяла пустые страхи, но помнила недавний разговор с Шакалом:
— Пока ты не выросла, не хотел с тобой о серьезном трехать. А уж коль вздумала своей малиной обзавестись, давай, как паханы…, — усадил Капку напротив и заговорил:
— Кентами моей малины я позволял тебе забавляться. Ребенком ты была. Моею дочерью до конца будешь. Никому другому не позволил бы хамства и неуважения. Я о Боцмане, Таранке, Паленом… Нет их с нами теперь. Но ты помни, став паханкой — всякого кента держи. Не обжимай на доле, не унижай, не трамбуй без дела. Не давай в обиду никому и друг другу. Не позволяй разборок меж собой по мелочам. Стой за каждого, как за кровного, даже если лажанутся где, помни, виноваты и правы они бывают лишь перед тобой. Перед остальными ответ не держат. Иначе, ты не паханка им! — глянул на дочь строго и продолжил:
— Любой ценой держи их в жизни! И хотя это бывает нелегко, иди на все ради их воли, жизни. Башли не считай. Живой кент долги отпашет в деле. Придется рисковать и кентелем. Не без того. Покуда я дышу — рассчитывай. А дальше — самой придется. Не трясись, когда за честь фартовую, иль за свою малину, поставишь на коя — тыкву! Фортуна таких щадит и помогает им. Не базлай на своих кентов. Сдержись! Не трамбуй! Хоть имеешь право по закону. Секи, все кенты легко переносят голод и холод, тюрьмы и ходки в дальняки. Но не прощают унижений. Никому! И пахану! Стерегись ненависти! Будь ты хоть маэстро, коль возненавидят фартовые — не дышать тебе. А потому забудь все, что утворяла в «зелени». То были игры. Теперь — жизнь и фарт. Не срывайся, не кати бочку за малую провинность. И не верь вслепую никому. Всех проверь, прежде чем в дело взять. Помни, кентов нельзя обжимать ни в чем. Ты за них перед собой ответишь. За все! Если не хочешь, чтоб линяли от тебя — держи путем. И еще… Случается, ради кентов с лягавыми вякать доводится. В поездах или на улице прицепятся. Не дергайся, не хватайся сразу за «перо», если без него можно обойтись. Лягавого файно мокрить без свидетеля. Потому что за этого жмура «вышку» клеют. А жизнь — одна! Любого мента можно прижать в потемках. Без спешки.
С кайфом. Для этого не надо рисковать собой…
Задрыга старалась следовать советам пахана во всем.
Она внимательно следила за ребятами. Те прилично убрали каждый в своей комнате. Теперь приводили в порядок двор. Выметали каждую соринку. Здесь им заниматься. Тут они научатся ходить и бегать, драться, прыгать. Задрыга вспомнила свое недавнее, грустно усмехнулась. Почему-то вспомнился Остап.
— Как-то он там теперь? Наверное, не сидит без дел? Пахан его живо сфалует! Не даст кемарить Королю, — думает Задрыга и замечает человека, скользнувшего в чащу легкой незаметной тенью. Так скрываться в лесу мог только очень опытный, тертый фартовый. Даже ветки деревьев не дрогнули. Не пошевелились кроны. Не слышно шагов и дыхания. Словно призрак появился. Был и нет его.
Капка насторожилась. Нехорошее предчувствие засело. Она понимала, что за домом следят. Но кто и зачем?
Задрыга обошла пацанов, перебросившись парой безобидных шуток и тут же стрелой метнулась в чащу, откуда вскоре донесся пронзительный крик.
Пацаны выронили лопаты и грабли, веники. Оглядевшись, кинулись гурьбой, следом за Капкой.
Увиденное ошеломило их.
Задрыга сидела верхом на мужике и, заломив ему руку до самой макушки, спрашивала:
— Колись, падла! Зачем возник?
Мужик извивался под Капкой, пытаясь сбросить с себя цепкую девчонку. Но не удавалось. Она выламывала руки, пытая больно, жестоко:
— Обмишурился я. Хотел к Сивучу подколоться ненадолго. Из тюряги слинял неделю назад. Думал, приморюсь на месяц. А тут занято! — стонал мужик.
ebooksa