— Так долю отвалишь, или зажмешь? — спросил ее Шакал при всех.
— А разве Король на холяву отсиживался? Тогда гони его положняк! Не на дармуху же фартовал с вами? Верно, кент? — глянула на Короля. Тот сидел пунцовый. Согласно кивнул головой. Капку это позабавило:
— Трехни, лафово ли «пахал»?
— Все в общаке! — ответил медвежатник.
— Гони, Шакал! Не обжимай своих! — потребовала Капка и пахан, задержавшись в своей комнате ненадолго, позвал дочь.
Та, глянув на долю медвежатника, вышла довольная, потрепала Короля по кудрям, больно крутнула ухо. И предложила:
— Давай бабки подобьем!
Когда подсчеты закончили, обсчитали долю каждого, ребятня осталась довольна.
Тоська заимела целую пригоршню дорогих украшений и хорошие деньги, на какие она могла купить себе все, что надо для девчонки.
Колька и Шурик получили по часам, по магнитофону, хорошие костюмы и рубашки и большие деньги.
Митька, получив свое, пошел в подземку навестить сестру. Данилка, вырядившись в новое барахло, забыл обиду на соседей, каких тряхнуть собирался, и тут же отпросился у Капки в притон, пообещав к утру вернуться.
Черная сова решила бухнуть в кабаке. Но Задрыга отговорила, сказав о чекистах, какие неотступно висят на хвосте малины.
Тогда и кенты Шакала вздумали навестить притон, куда появлялись только фартовые. Других не впускала бандерша — толстая, горластая баба.
— Хиляем, Король! Бухнем со шмарами! — позвали медвежатника. Тот поспешно отказался, глянув на побледневшую Капку.
Законники ушли. Даже Шакал. В хазе остались Задрыга с Королем, Тоська да трое стремачей, каким Шакал не велел линять от хазы.
Но Тоська решила пойти по магазинам, приглядеть что-нибудь себе. А Капка и Остап остались наедине.
Задрыга заварила чай. Налила в стаканы. Молча поставила перед Королем.
— Спасибо, Капелька!
— За что? — удивилась девчонка.
— За все разом. За любовь твою! За то, что призналась мне.