Еще несколько лет назад Костин и не помечтал бы, что будет вот так запросто сидеть рядом с Казанцевым. По было и время, когда даже боялся оглянуться в его сторону, поздороваться, — чтоб не навлечь на себя подозрения. Семен Степанович оказался в большинстве. Хотя никто во всем городе ни на минуту не сомневался в лживости измышлений против Казанцева. Говорить же о том вслух не решился никто.
Недавно слышал Костин в своем управлении сожаление о Казанцеве:
— Эх, был бы он, не барахталось бы следствие! Он такие дела как орехи щелкал…
По годы сломали и Жору. «Что осталось в нем от прежнего Казанцева? Состарившийся больной человек, растерявший слишком много. Даже если бы позвали его — не вернется он, не простит обид. Да и воротись, что сможет? Нет здоровья! И законы теперь приняты новые. Чтоб начать работу заново, надо их изучить. А когда? Упущено время безнадежно. Пропал человек», — вздыхает участковый, думая, что вот и его спишут на пенсию по выслуге через пару лет.
«Моя стерва тоже скажет, чтоб уходил из дома, назовет иждивенцем и бездельником. И останусь в Березняках навсегда. Вместо Федота. Старым сычом, как чучело огородное. И обо мне не вспомнят».
— Семен Степанович! Может, зайдете? — Костин увидел Рахита, приглашающего во двор. — Спасибо вам! Врач из города приезжала. Осмотрела жену. Сделала уколы, таблетки дала. Говорила, что вы ее вызвали. Фаризе уже лучше. Голова не кружится, тошнить перестало. Снова улыбается моя девочка! — рассказал Рахит, ведя гостя к крыльцу.
— Никого не видел? Никто не подходил к дому? — спросил Костин.
— Нет. Тихо все! Но я всегда наготове. Да и люди, поселенцы наши, тоже следят не только за дорогой, за всякой тропинкой. Детей, какие постарше, в дозор поставили. А Вася из города семерых сучек привез. Щенков овчарки купил. Чтоб, когда подрастут, деревню от беды стерегли. Целый мешок молодой картошки отдал за них. Себе двоих решил оставить. А и верно, собака человека издалека чует. Коли он хуже шайтана, в дом не пустит, в куски порвет.
Семен Степанович вошел в дом следом за хозяином. Фариза приветливо поздоровалась и вскоре принесла чай.
— Скажи, Фариза, тот черт не напоминает тебе кого-нибудь из наших бомжей?
— Нет! Бомжи, хоть и бродяги, но они люди. Этот — шайтан! Настоящий! — стояла на своем женщина.
— За что он тебя ударил? Зачем понадобилась ему? — тихо, словно самого себя, спросил Костин.
— Не знаю, — отозвалась эхом женщина. — Я боюсь ходить за сарай. Мне все время кажется, что стоит там появиться, он снова выскочит и набросится на меня.
— Откуда он взялся? Из кустов иль через забор перемахнул? Не мог же из земли вырасти?
— Из земли выпрыгнул. Я шагов его не слышала. Как-то сразу, мигом! Что-то прорычал и дубинкой меня!
— А дубинку возле сарая поднял?
— Сразу с нею объявился!
— Фариза! Ты взрослый человек. Нет чертей! Есть люди, которые в них рядятся! Нам надо найти, кто посмел напасть на тебя. Припомни хоть что-нибудь, чем он похож на черта и на человека? Дай хоть нить, за какую можно ухватиться, раскрутить и достать негодяя. Нутром чувствую, что он не пришлый. Живет где-то рядом. Но кто? — взмолился Костин.
— Шайтан! — упрямо повторила женщина.
Семен Степанович вздохнул, Рахит безнадежно отмахнулся:
ebooksa